2006 год(когда Хельсинки был реально городом на 90% населенным готами и металлюгами), очередная начинающая финская рок-банди. Пафосный упоротый вокалист (возможно, суомируотсалайнен), веселый гатишный басист, вечно пьяный и голодный барабанщик, и несчастный ритмач, несчастный, ибо он тут единственный нормальный. В создании образов *какой пафосный фраза" нещадно использовались знакомые мне финские музыканты.
Только начала, не знаю что из этого вырастет. Но давно было в голове. Будет джен, но с бромансом полным лютейших намеков.
Потом если Йоулупукки переставит из жопы руки, попробую комикс разработать на основе этого фика.
YKS
читать дальше 1. Прибытие
Бесшумный поезд компании VR плавно остановился на перроне Хельсинского вокзала. Двери распахнулись, выплюнув наружу десятки пассажиров, мужчины, женщины, дети, собаки, все они довольно проворно прошествовали к зданию вокзала, и перрон практически опустел, прежде чем диктор успел объявить на финском, шведском и английском о прибытии поезда из Тампере на платформу номер четыре. Лишь один парень остался стоять, устремив мечтательный взор своих больших синих глаз в небеса. Он втягивал прохладный утренний воздух, слегка улыбался чему-то, и совершенно не замечал, что стоит прямо на пути у людей, спешащих на следующий поезд, что у него развязался шнурок на одном из кед, да ничего из происходящего вокруг. Матти Хассельгрен, сейчас был полностью погружен в свои мысли, и реальность для него отдалилась. Такое за ним водилось часто.
За спиной у него висела гитара, и когда Матти чуть покачнулся от порыва ветра, лямки чехла натянулись, и это немного встряхнуло его, возвратило на землю. Пару секунд он стоял, и выражение его лица было таким растерянным, что можно было подумать, что этот парень и понятия не имеет где он, и как он сюда попал. А затем он, словно придя в себя, протянул «охоо» и, чуть поежившись, направился к ближайшему кафетерию. Ветер взъерошил его длинные светло-русые пряди, они лезли в лицо, закрывая обзор. Матти хотелось закурить, но рукам было холодно без перчаток, и он поспешно спрятал покрасневшие ладони в карманы.
− Проклятый стади!* − думал Матти, недовольно. − Вечно тут дует с залива.
Застегнуться он, впрочем, не додумался, и лишь ускорил шаг, визуализируя в голове большой картонный стакан с горячим кофе. Чертов промозглый стади… Две огромных чайки у входа в кафе яростно сражались за кусок недоеденной пиццы. Матти поглядел на них, и почему-то ему тоже захотелось есть.
Вчера ночью ему не спалось, а бессонные ночи, часто вдохновляют на подвиги или на творчество. Кто-то сочиняет песни или стихи, кто-то идет в бар и там напивается так, что оказывается внезапно на другом конце города в неожиданной компании. Матти вяло пытался совершить все из вышеперечисленного, но песня не клеилась, после нескольких порций лонкеро и яловиины в ближайшем баре он по-прежнему оставался трезв, ему вдруг стало грустно и скучно, и он пошел домой. Подперев рукой щеку, он разглядывал на мерцающем мониторе (компьютер доживал последние дни, после того как был залит пивом на вечеринке в честь "маленького Рождества") страницы форума для музыкантов. Мысль о том чтобы создать свою группу или присоединиться к уже существующей, была для финнов чем-то врожденным, подсознательным, не родился еще такой житель страны Суоми, кого эта мысль ни разу не посещала. Вот и Матти думал об этом же. Его не смущало, что даже в его маленьком городке под Тампере на несколько тысяч человек было аж шесть команд, что уже говорить обо всей стране. Почти у каждого второго была своя группа, инженеры, строители, рестораторы, частенько собирались после рабочего дня или в выходные в чьем-нибудь гараже чтобы поиграть. Молодежь не оставляла надежд пополнить ряды рок-звезд. Как и Матти. Но он был довольно амбициозным, этот юноша, его не прельщало выступать в родном селе на ежегодном летнем карнавале (хотя приходилось, летом деньги были нужны как никогда), ему совершенно не хотелось играть в какой-нибудь из местных групп, они все были на редкость отстойными и совершенно не достойными его таланта (хотя приходилось, тут больше не с кем было тренироваться, а Матти вовсе не хотелось потерять сноровку). Ему хотелось поразить весь мир, нанести свой городок на карту мира, выступать на крупнейших фестивалях перед многотысячной толпой, и халявного пива на бэкстейдже тоже хотелось. Последнее казалось особенно соблазнительным. Ну и фанатки конечно же, как он мог забыть про фанаток! Вот, осталось только собрать группу и покорять мир и сокрушать Вселенную.
Свою мечту Матти обдумывал несколько лет, но почему-то, время шло, а он так и не сокрушал Вселенную попивая халявное пиво…
А в эту бессонную ночь его что-то потянуло посмотреть объявления на музыкальном форуме. Поначалу, правда, он собирался было глянуть, не продает ли кто усилитель, но внимание его привлек раздел «поиск музыкантов».
Матти считал себя в некотором роде экстрасенсом, или провидцем, как угодно. Вот смотрел он эти объявления, и сразу видел какие группы ему не подходят, какие недостойны его:
«Мы позиционируем себя как мелодик дет фьюнерал…» − Задроты терминологические.
«Выпускники училища Сибелиуса…» − Это сразу нет, пафос в каждой строчке. Будут чуть что, и на свое крутое образование ссылаться. А он, Матти − неограненный алмаз, не обусловленный строгими музыкальными педагогами…
«Наша концепция…» − А здесь у него не будет голоса. Он слишком хорош чтобы тупо следовать чьей-то концепции, это за ним должны следовать, за его концепцией!
− Стоп. А какая там у меня концепция? − подумал вдруг он. Но тут глаза его наткнулись, наконец, на подходящее объявление:
«Группа из Хельсинки ищет гитариста. Приходите».
Коротко и ясно. Писавший объявление не стал разглагольствовать о стиле, о том какую уникальную музыку они играют, предоставляя заинтересовавшимся возможность убедиться в этом самим. Мудрый шаг. Матти почувствовал уважение. Его экстрасенсорные способности тоже подсказывали ему что вот, наконец, нашлись те счастливцы, что разделят с ним славу. Он решил не терять время и сразу же позвонить.
Почему-то, трубку долго не брали. Матти недоуменно бросил взгляд на часы − четыре утра, в доме должно быть тихо, неужели телефон можно не услышать? На двадцатом гудке он слегка потерял терпение, и когда простуженный сонный голос, наконец, ответил, Матти не очень-то дружелюбно рявкнул:
− Я гитарист, давай адрес!
На том конце провода вроде бы слегка поперхнулись. Наверное, давно ждали этого звонка. Погодите, скоро все именитые продюсеры будут обрывать вам телефон, если с вами Хассельгрен, значит с вами успех.
− Я уже завтра утром буду у вас. Но мне нужен адрес, − он нетерпеливо постучал карандашом по столу. Господи, как же долго этот чувак соображает. Пока он думает, другие группы плавно завоевывают мир… Матти и так ждал слишком долго, теперь он это осознал.
Наконец, адрес ему дали. Он выразил желание приехать первым же поездом, и быть на месте в семь, но собеседник его снова поперхнулся, и заявил что лучше хотя бы к десяти.
Все ясно. Поспать любят. Когда он присоединится к ним, он прекратит подобное разгильдяйство. Пока они спят до полудня, другие забирают их славу. Но пока так и быть, он милостиво согласился приехать позже.
Жаль только, что дешевые билеты были только на ранние поезда. Но Матти не унывал, и, поглядывая на проплывающие за окном заснеженные поля, с удовольствием примерял на себя новую роль − молодой, подающей надежды рок-звезды, жизнь которой поначалу была полна трудностей и лишений… Ранние поезда, бессонные ночи… Вот еще и долгие блуждания по улицам столицы в ожидании прослушивания… Неплохой материал для будущей биографии.
А стакан с горячим кофе все сделает куда более приятным. Даже полную лишений жизнь пока что никому не известного музыканта. Он сделал большой глоток, и сильно обжег себе небо и язык, но все равно, победно ухмыльнулся, увернувшись от снежного вихря. Ох, уж эта столица, ну и погодка тут. Но ничего! Бури с залива, ураганы, а он храбро шагает навстречу своей новой жизни.
Ему сюда. В их будущей биографии, наверное, будет написано так:
Двадцать седьмого декабря, когда к ним в дверь постучался молодой и талантливый гитарист Матти Хассельгрен, жизнь группы кардинально изменилась.
Или нет:
Жизнь группы кардинально изменилась в тот день, двадцать седьмого декабря две тысячи шестого года, когда в студию к ним постучался…
Тьфу, о чем он думает. Пусть кто-то другой мучается над их биографией, с какой это стати он ломает себе голову. Он лучше, наконец, сделает то, про что потом в этой истории напишут.
Двадцать седьмого декабря две тысячи шестого года, без пяти одиннадцать, Матти Хассельгрен уверенно постучал кулаком в дверь.
*Стади(Stadi), фин. сленг. - столица, Хельсинки
KAKS
читать дальше
2. Памела
− Заходи! − донесся до Матти голос, в котором он узнал своего сонного собеседника. Теперь голос вроде был пободрее, но все равно казался простуженным.
− Не хватало только бацилл подхватить, − недовольно подумал он. − О чем люди думают вообще? Спят до полудня, болеют… А в это время другие покоряют чарты MTV!
Он осторожно и неторопливо спустился в темное полуподвальное помещение. Живое воображение Матти тут же подсунуло ему несколько красочных кадров из фильмов ужасов, где именно в похожих подвалах обитали маньяки, которые только и охотились на таких как он, молодых, красивых, всеми любимых… Но на следующей двери обнаружился плакат с полуголой Памелой, и он облегченно рассмеялся. Не вешают маньяки на стены Памел. Да и вообще, увидел он эту пышногрудую красотку, и настроение сразу стало получше. Как будто старого доброго родственника встретил, а впрочем, все может быть: говорят, у Андерсон дедушка был финном…
− Входи, входи! − вновь позвал его простуженный голос. Матти придал своему лицу одновременно драматичный и в тоже время располагающий и приветливый вид (как ему самому казалось), распахнул дверь с Памелой и наконец узрел свою будущую армию, своих боевых товарищей, с которыми он будет шагать к славе, бок о бок, с теми, кто будет оправой для бриллианта его таланта…
На армию, они, правда, были не очень-то похожи. За исключением рослого бородатого парня в бандане, они выглядели не очень-то воинственно и угрожающе. Да и этот тоже, вроде такой здоровый, а выражение лица какое-то укуренное, добродушное. Грязные патлы неопределенного серого цвета, борода топорщится во все стороны, не первой свежести майка с Джимми Хендриксом, под ней скрывался оформившийся пивной живот − лицо Джимми Хендрикса было слегка искажено. Рядом с ним на раздолбанном диване сидел худой парень со слегка отросшими рыжеватыми волосами, аккуратно стянутыми в хвост, лицо его было серьезным и чуть напряженным, хотя он тоже нацепил на себя приветственную улыбку. Тонкие руки, тощие ноги, − прямо скелетон Джек какой-то! В представлении Матти его будущие соратники все должны были быть секс-символами, не такими красивыми, конечно, как он сам, конечно, но все же, и не такими обычными. А вот третий парень ему понравился - он был похож на эльфа: очаровательное патлатое создание, большеглазое и с улыбкой от уха до уха. Лицо − совсем юное, свежее, слегка наивное. Небольшое колечко в изящно изогнутой брови, и еще одно − в носу. Вот он − то, что надо, в самую точку. И сразу видно, славный чувак, они с Матти явно станут самыми близкими друзьями в группе, будут доверять друг другу свои тайны, брать в туре один номер на двоих, бухать как черти, и, тайком пробираясь к остальным участникам группы, писать им на лбу неприличные слова несмываемым маркером.
− Йуусо, − представился бородатый простуженным голосом.
− Антти, − протянул ему руку худой, поднявшись с дивана.
− Матти, − ответил Матти, не спуская глаз с «эльфа». Его воображение всегда любило забегать вперед на сто километров, а то и больше, и сейчас он уже видел, как они вместе с этим симпатягой дают интервью каналу Yle, дружески подшучивают друг над другом, хохочут, ерошат друг другу волосы…
− Лаури, − Эльф улыбнулся еще шире и заправил темную, явно крашеную прядь за ухо. − Ла́те.
Когда они станут близкими друзьями, они смогут звать друг друга Ла́те и Ма́те. Отлично.
Но для начала надо расставить все умляуты над ä.
− Это ты вчера звонил? − хохотнул Йуусо, пожимая руку новоприбывшему. − Мы, честно говоря, не ожидали…
- Ну а как же. Иногда сложно поверить в такую удачу, − подумал Мате, то есть пока что Матти. И, чтобы не терять время даром, он извлек гитару из чехла и вдохновенно ударил по струнам. Играл он великолепно, в своей голове он прямо-таки видел их мысли − огромные неоновые буквы "ВОТ ЭТО ДА"…
Он сыграл им немного из старой доброй рок-классики, а под конец даже исполнил невероятно красивую песню своего собственного сочинения. Название у песни пока что не было, но была мелодия, цепляющая, оригинальная. Матти все ждал, что вот-вот придут и слова, под стать этой великолепной музыке. Но пока единственное, что пришло, это:
− That’s what I need! Your cold bloody lips!
Впрочем, и эти слова ему казались вполне подходящими. Просто их было слишком мало, чтобы считать это полноценной песней, и поэтому ничего он петь не стал. Он закончил и остановился, давая ребятам прийти в себя для выражения восхищения.
Но Йуусо был так сдержан в своих эмоциях!
− Ничего так, а петь-то ты можешь? − и он уселся за барабанную установку.
− Что? Петь…− растерялся Матти.
Лате подхватил бас:
− Йуусо что, не написал, что нам еще и вокалист нужен? Наш Рейнард, ха, он кончился…
Вот черт, к такому он не был готов. Матти как-то не задумывался, о том, чтобы петь. Он был уверен, что и это у него выйдет на все сто, но… Он собирался быть лидером, фронтменом, сонграйтером, идеологом, богом и царем, но никак не вокалистом!
− Не написали, − промолвил молчавший до сих пор Антти. − Вы решили, что никто не придет, если узнают, что у нас даже петь некому. И я сразу сказал, что это очень тупо…
Йуусо перебил его:
− Хэй, Матти, петь-то будешь?
А с него от неожиданности вдруг слетела вся уверенность. И навалилось полное разочарование. Все-таки он вчера был не в себе. Притащился вот в столицу, ничего толком не разузнав, а тут выясняется что даже группы-то никакой толком нет… А куда ему с такими амбициями деваться, если он даже петь не желает?
− Хэй, − Лате подошел поближе и участливо посмотрел на него снизу вверх своими яркими зелеными глазищами. Прелестный маленький эльф, но очевидно, не бывать им Лате и Мате…
− Ты совсем не поешь, да? − грустно уточнил он. − Наверное, надо было быть точнее в том объявлении. Мне понравилось то, что ты играл, ну вот эта, в конце…
А какого черта. Приехал, так зажигай! К тому же, никогда не знаешь, какие скрытые таланты скрыты в тебе. «Талантливые люди талантливы во всем», так, кажется, говорят.
Матти прошел к микрофону. Матти обхватил стойку руками, встряхнул волосами и сверкнул своими синими очами на воображаемый зрительный зал. Матти с нежностью приник к микрофону, почти целуя его, как это делал Вилле Вало на своих ранних концертах, он прикрыл глаза, еще раз встряхнул головой, стараясь унять волнение. Наконец, губы его шевельнулись:
− That’s what I need! Your cold bloody lips!
И неважно, сколько слов было спето, главное как.
Он посмотрел на остальных сияющим взглядом.
− У вас есть вокалист, ребята!
− И это вся песня? − хмыкнул Антти.
− Зато очень подходит к нашему названию! А Матти ее еще допишет, правда? − Лате восторженно захлопал в ладоши.
Нет, все-таки какое у него шикарное чутье на людей! Сразу определил себе в этом дурдоме родственную душу. Вон Лате тоже понимает, что его песни гениальны, даже если они не закончены.
− А как вы называетесь? − поинтересовался он у своего новоиспеченного лучшего друга.
− «Dead Pam», − охотно ответил Лате. − Видел, у нас там висит Памела? Один раз она приснилась мне, только лицо ее было бледным, губы были синими, она была так хороша, куда лучше, чем живая… − лицо эльфоподобного басиста вновь озарила радостная улыбка до ушей.
Кажется, Матти ошибался: маньяки все-таки вешают на двери Памел.
− Я иногда думаю, что мертвые… они тоже прекрасны. Я думаю, мертвая Памела должна быть у нас на обложке.
− А давайте выпьем! − воскликнул Йуусо, перекрывая этот поток готических фантазий.
Они набросили куртки и высыпали на улицу, где уже начался самый настоящий буран. Матти видел, как массивная фигура барабанщика уверенно устремилась вперед, прокладывая путь для всей команды сквозь сугроб, худощавый Антти держался рядом, словно опасаясь улететь на Аландские острова от очередного порыва ветра, а Лате, продолжая чарующе улыбаться, ухватил его под руку. Все равно быть им Лате и Мате, ну и что, что его новый лучший друг малость странноват?
В «Илвесе» было очень уютно сидеть и накачиваться пивом, в особенности когда за окном творился этакий снежный апокалипсис. Группа Dead Pam была укомплектована полностью и теперь наслаждалась жизнью. Матти уже видел памятную табличку, что скоро будет висеть над этим столом.
Вот тут они решили собраться! − будут восклицать люди, показывая на нее. − И вот тут Матти Хассельгрен и Лате Лааксо сделали эту фотографию!
Фотография, кстати, была чудо до чего хороша. Они сидели на полу, крепко обнявшись и показывая в объектив «козу». Лица их излучали уверенность в завтрашнем дне и просто сияли, Матти догадался наклонить голову, и получился неплохо, а у Лате вышел крупноватым подбородок, но это было не страшно. Перевернутый стол делал фотографию более живой. На заднем плане виднелся Антти, закрывший, зачем-то лицо ладонью, и охранник, спешащий к ним со всех ног.