Часть три:
читать дальше
3. Переезд
Переезд Матти Хассельгрена в Хельсинки проходил довольно эмоционально. Покидать родные края было непросто − как будто выдергиваешь корни из земли, со скрипом, с болью. Но Матти понимал, что это необходимо. Да, он уезжает в столицу, но зато его родной город в скором времени окажется на карте мира! Все будут славить место, где появился на свет сам Матти Хассельгрен. Он подумал, и решил, что не стоит перед отъездом делать уборку − пусть все останется на своих местах, когда из этой квартиры соберутся сделать музей памяти великого рок-музыканта… Хотя, почему памяти? Матти же будет еще жив, молод и прекрасен, когда этот музей откроют! Музей славы Матти Хассельгрена, вот как он будет называться. А может, взять себе сценический псевдоним? Никки Сикс... Мате Хасс… Ладно, об этом он подумает потом.
А сейчас ему нужно было проститься не только с квартирой. Все по нему здесь будут тосковать, это точно. Он своим присутствием словно освещал это унылое местечко, сиянием своего таланта, своим добрым и отзывчивым характером, своей красотой и скромностью… Как они тут все будут без него? У Матти даже сжалось сердце, ему вовсе не хотелось видеть убитые горем лица. Хорошо, что он никому не сказал о своем отъезде. Правда, одного горюющего лица ему не избежать...
- Эмми, − осторожно начал он. − Не нужно сцен, и пожалуйста, никаких слез! Я должен уехать чтобы…
Чуть полноватая блондинка, не отрываясь от ноутбука, что стоял у нее на коленях, перебила его.
− Ок.
Она делает вид, что поглощена разглядыванием фотографий какого-то качка на майспейс, но он-то знал, что она готова вот-вот броситься к нему, повиснуть на шее и, заливая слезами его плечо, умолять остаться. Ну почему великим людям суждено доставлять простым смертным столько страданий? Он вовсе не выбирал себе такой судьбы.
− Господи, ну чего он стоит? − нетерпеливо думала Эмми. − Хотела сказать ему на неделе, чтобы сваливал, а тут вот оно как удачно вышло…
− Может быть, тебе такси до вокзала вызвать? − спросила она, по-прежнему не отрываясь от компьютера.
Он покачал головой, возвращаясь из возвышенных дум о нелегкой судьбе великих творцов.
− Лате за мной приедет… а вот и он! − воскликнул Матти, моментом веселея, увидев черную машину, въезжающую к ним во двор.
− Не нужно провожать, я не выношу долгих прощаний, дело не в тебе, дело во мне! − скороговоркой проговорил Матти, подхватывая свою гитару, поспешно надевая рюкзак и поднимая коробку с дисками. Вещей у него было совсем немного. Затем он так же торопливо поцеловал Эмми в губы (она продолжала смотреть на экран), и полетел к выходу на крыльях счастья.
− Эмми, − торжественно бросил он на прощание. − Ты можешь жить тут и стать смотрительницей музея славы!
− Какого еще музея? Это вообще мой дом, придурок, − хмыкнула девушка, но Матти уже был за дверью.
− Лате! − радостно завопил он на всю улицу, взволновав всех окрестных собак.
− Мате! − так же радостно закричал Лаури, распахивая дверь машины. Они тут же принялись обниматься словно братья, разлученные в раннем детстве и нашедшие друг друга спустя долгие, наполненные тоской и одиночеством, годы. Хотя нет, даже такие братья и то, вели бы себя куда сдержаннее, чем Лате и Мате, которые расстались всего-то пару суток назад. Но когда у двух людей происходит такое единение душ, такое удивительное понимание, кто мы такие, чтобы указывать им как себя вести? Они кричали как ненормальные, растревоживая еще спящий городок, в порыве чувств, они разбросали все маттины вещи по заснеженной лужайке, и сами чуть было не свалились на землю.
В машине Лате участливо дотронулся до его руки и спросил:
− Как твоя девушка?
Матти вздохнул.
− Конечно, ей было трудно пережить расставание. Женщины, они на все так бурно реагируют… Я надеюсь, Эмми справится, не будет сходить с ума и не сядет на иглу.
Но когда они уже въезжали в вечерний Хельсинки, нелегкие судьбы великих людей и их спутниц, вынужденных отпустить этих вольных птиц в большой полет, были давно позабыты. Лате притормозил у «Р−Киоски» и вернулся с парой ящиков пива и пиццей. Затем они поехали домой. Вернее, на квартиру, которую снимал Лате, но Матти уже заранее определил ее как свой дом. Был чудесный зимний вечер, один из таких, которые особенно приятно провести в хорошей компании. Ребята посидели в сауне, выпили пива, порадовали немного соседей, подражая Тарье Турунен и отчаянно завывая на балконе, и наконец, усталые завалились на кровать Лате. Матти поначалу собирался спать на диване, но до него было слишком далеко идти. К тому же, в такую холодную финскую зиму куда уютнее, когда рядом валяется Лате, горячий как печка.
- Я во сне кусаюсь и выкручиваю соски, − предупредил Матти его милый басист, пододвигаясь ближе.
Матти хотел было уточнить, кому он их выкручивает, себе, или соседу по койке, но Лате уже спал.
За окном снежинки исполняли свой плавный танец под луной. Стояла небывалая тишина, лишь легкий сквозняк катал жестяную банку «Золота Лапландии» по полу, и она издавала приятный мелодичный звук. Матти тоже вскоре одолел сон, и спал он крепко, несмотря на то, что Лате действительно всю ночь хватал его за грудь и норовил укусить за плечо.
Начало:
hiisi.diary.ru/p199449996.htm
читать дальше
3. Переезд
Переезд Матти Хассельгрена в Хельсинки проходил довольно эмоционально. Покидать родные края было непросто − как будто выдергиваешь корни из земли, со скрипом, с болью. Но Матти понимал, что это необходимо. Да, он уезжает в столицу, но зато его родной город в скором времени окажется на карте мира! Все будут славить место, где появился на свет сам Матти Хассельгрен. Он подумал, и решил, что не стоит перед отъездом делать уборку − пусть все останется на своих местах, когда из этой квартиры соберутся сделать музей памяти великого рок-музыканта… Хотя, почему памяти? Матти же будет еще жив, молод и прекрасен, когда этот музей откроют! Музей славы Матти Хассельгрена, вот как он будет называться. А может, взять себе сценический псевдоним? Никки Сикс... Мате Хасс… Ладно, об этом он подумает потом.
А сейчас ему нужно было проститься не только с квартирой. Все по нему здесь будут тосковать, это точно. Он своим присутствием словно освещал это унылое местечко, сиянием своего таланта, своим добрым и отзывчивым характером, своей красотой и скромностью… Как они тут все будут без него? У Матти даже сжалось сердце, ему вовсе не хотелось видеть убитые горем лица. Хорошо, что он никому не сказал о своем отъезде. Правда, одного горюющего лица ему не избежать...
- Эмми, − осторожно начал он. − Не нужно сцен, и пожалуйста, никаких слез! Я должен уехать чтобы…
Чуть полноватая блондинка, не отрываясь от ноутбука, что стоял у нее на коленях, перебила его.
− Ок.
Она делает вид, что поглощена разглядыванием фотографий какого-то качка на майспейс, но он-то знал, что она готова вот-вот броситься к нему, повиснуть на шее и, заливая слезами его плечо, умолять остаться. Ну почему великим людям суждено доставлять простым смертным столько страданий? Он вовсе не выбирал себе такой судьбы.
− Господи, ну чего он стоит? − нетерпеливо думала Эмми. − Хотела сказать ему на неделе, чтобы сваливал, а тут вот оно как удачно вышло…
− Может быть, тебе такси до вокзала вызвать? − спросила она, по-прежнему не отрываясь от компьютера.
Он покачал головой, возвращаясь из возвышенных дум о нелегкой судьбе великих творцов.
− Лате за мной приедет… а вот и он! − воскликнул Матти, моментом веселея, увидев черную машину, въезжающую к ним во двор.
− Не нужно провожать, я не выношу долгих прощаний, дело не в тебе, дело во мне! − скороговоркой проговорил Матти, подхватывая свою гитару, поспешно надевая рюкзак и поднимая коробку с дисками. Вещей у него было совсем немного. Затем он так же торопливо поцеловал Эмми в губы (она продолжала смотреть на экран), и полетел к выходу на крыльях счастья.
− Эмми, − торжественно бросил он на прощание. − Ты можешь жить тут и стать смотрительницей музея славы!
− Какого еще музея? Это вообще мой дом, придурок, − хмыкнула девушка, но Матти уже был за дверью.
− Лате! − радостно завопил он на всю улицу, взволновав всех окрестных собак.
− Мате! − так же радостно закричал Лаури, распахивая дверь машины. Они тут же принялись обниматься словно братья, разлученные в раннем детстве и нашедшие друг друга спустя долгие, наполненные тоской и одиночеством, годы. Хотя нет, даже такие братья и то, вели бы себя куда сдержаннее, чем Лате и Мате, которые расстались всего-то пару суток назад. Но когда у двух людей происходит такое единение душ, такое удивительное понимание, кто мы такие, чтобы указывать им как себя вести? Они кричали как ненормальные, растревоживая еще спящий городок, в порыве чувств, они разбросали все маттины вещи по заснеженной лужайке, и сами чуть было не свалились на землю.
В машине Лате участливо дотронулся до его руки и спросил:
− Как твоя девушка?
Матти вздохнул.
− Конечно, ей было трудно пережить расставание. Женщины, они на все так бурно реагируют… Я надеюсь, Эмми справится, не будет сходить с ума и не сядет на иглу.
Но когда они уже въезжали в вечерний Хельсинки, нелегкие судьбы великих людей и их спутниц, вынужденных отпустить этих вольных птиц в большой полет, были давно позабыты. Лате притормозил у «Р−Киоски» и вернулся с парой ящиков пива и пиццей. Затем они поехали домой. Вернее, на квартиру, которую снимал Лате, но Матти уже заранее определил ее как свой дом. Был чудесный зимний вечер, один из таких, которые особенно приятно провести в хорошей компании. Ребята посидели в сауне, выпили пива, порадовали немного соседей, подражая Тарье Турунен и отчаянно завывая на балконе, и наконец, усталые завалились на кровать Лате. Матти поначалу собирался спать на диване, но до него было слишком далеко идти. К тому же, в такую холодную финскую зиму куда уютнее, когда рядом валяется Лате, горячий как печка.
- Я во сне кусаюсь и выкручиваю соски, − предупредил Матти его милый басист, пододвигаясь ближе.
Матти хотел было уточнить, кому он их выкручивает, себе, или соседу по койке, но Лате уже спал.
За окном снежинки исполняли свой плавный танец под луной. Стояла небывалая тишина, лишь легкий сквозняк катал жестяную банку «Золота Лапландии» по полу, и она издавала приятный мелодичный звук. Матти тоже вскоре одолел сон, и спал он крепко, несмотря на то, что Лате действительно всю ночь хватал его за грудь и норовил укусить за плечо.
Начало:
hiisi.diary.ru/p199449996.htm
@темы: suomirokki, пейсательство