читать дальше
11. Непредсказуемые VS мир
− Отлично. А теперь давай еще раз попробуй открыть тропу, − велел Кэй.
Братишка зажмурился, и ощутил, как потоки энергии похожие на электрические заряды устремились к его ладоням.
− Не надо закрывать глаза! Это только, кажется, что так сильнее сосредоточишься, − подсказывал его учитель. − А на деле − вот представь, ты в поле, вокруг сомики бегают, сожрать тебя хотят, а ты тут еще жмуришься. Ты - эуктор, и твои силы всегда при тебе, будь готов использовать их в любой момент, как будто из кармана достать. Не надо долго думать, настраиваться… Давай, вот прям сейчас, открывай врата, живо!
Братишка вскинул руки, и бирюзовый светящийся шар загорелся над поляной. Ладони покалывало, между пальцами пробегали разряды. Почему-то немного кружилась голова.
− Молодец, − похвалил его Кэйанг. − А теперь отдохни, и вечером поупражняйся еще.
Они уже не первый день так тренировались. Оказывается, из Кэя был не такой уж и паршивый учитель, а может быть, все дело было в том, что ученик был способный и старательный, как он скромно думал про себя. Братишка до этого не помнил, чтобы их проводник так много времени проводил с ним. Кэйанг всегда смотрел на него как на дополнение к остальным. Конечно, вот его сестра, Налия, Эсси − личности, а он так… А теперь вот, стоило узнать, что он эуктор и все, Братишка то, Братишка это. Даже по имени его пытался звать, невзирая на его недовольство. Это все с одной стороны льстило, а с другой вызывало досаду. То есть, не будь у него этой силы, был бы он по-прежнему мальчишкой, который лишь путается под ногами и задает глупые вопросы. И для чего они тренируются, для чего он учится открывать тропы, находить какие-то вещи, используя свою энергию, а не глаза, для чего он учится собирать ее, эту самую энергию, сосредотачивать в своих ладонях, так чтобы она пульсировала и вырывалась, удерживать ее, чтобы потом нанести удар? Чем больше ее удерживать, тем сильнее будет воздействие. Кэй так радовался когда Братишка этой самой энергией прожег насквозь стол на втором занятии. Это все конечно очень круто, но для чего все это? На войну, что ли, собираемся? С кем, с сомами? Кэй ничего ему не объясняет, когда он спрашивает. И молчит он так же про их компанию, которая по-прежнему, непонятно где, и неизвестно что с ними происходит.
− Пойми, не можем мы сейчас отправиться за ними. Не можем. Точка. Есть вещи, которые просто нельзя объяснить, нельзя понимаешь? Пойми, так нужно. Если у них всех есть хоть капля мозгов, они скоро вернутся, целые и невредимые. Как только хоть кто-то из них объявится, мы сможем разыскать остальных, но никак не раньше. Разговор окончен. − Вот что он слышал каждый день. А еще, каждый раз после его вопросов, Кэй, тут же куда-то уходил, и возвращался спустя несколько часов, мрачный и хмурый. Разговаривать он отказывался, и тут же шел в свою комнату.
− А ты напои его, − предложила Марта, когда и в этот раз Кэй пораспинавшись с минуту о том, чтобы Братишка сосредоточился на тренировках, и не лез, куда не следует, психанул, и растворился в воздухе. − Проводники, они не совсем люди, но бухло на них действует так же, нажрется он и пойдет трепаться, уж я-то знаю этот народ!
Все-таки, какая она была умная! Он с благодарностью взглянул на нее, растерянно похлопал по плечу и умчался на кухню к Салварре, договариваться. За то, что он помогал немного в трактире, ему даже платили и бесплатно наливали, но тут нужно было что-то покрепче эля.
Салварре подсчитывал выручку за день.
− О, а вот и наш юный маг! − улыбнулся он Братишке. − Ты вовремя, это твоя доля, − он протянул ему горсть медяков. − Честно говоря, − Салварре оглянулся по сторонам и понизил голос, − Я рад, что ты тут пока работаешь. Марта, она, конечно, славная девочка… Но посетители ее побаиваются… Я и сам побаиваюсь иногда, если честно.
− Я тоже, − признался Братишка. − Этот ее тяжелый взгляд… Но она иногда ничего, забавная.
Салварре хитро прищурившись, взглянул на него:
− Она с тобой подобрела. Любят девчонки магов, да еще и с первого уровня!
− Я не маг, я эуктор, это немного другое, − возразил мальчик. − И я это… я хочу потратить свою выручку на алкоголь.
Хозяин трактира рассмеялся.
− Да бери себя эля, сколько влезет! Только слабоваты нынче молодые маги пошли, скажу я тебе. После третьего бокала засыпают на столе, ха-ха!
Братишка смутился. Да он не заснул бы, но эти тренировки так выматывают, надо бы еще полистать «теорию странствий», может там объяснят, как не расходовать столько сил. От Кэя в таких вопросах мало толку…
− Мне нужно что-нибудь посильнее.
− Хо-хо, молодым магам захотелось поэкспериментировать с реальностью? Вон, хочешь тейхоанскую наливку взять? − Хозяин трактира кивнул на полку над своей головой, где стояла большая пузатая бутылка. − Уже который год стоит, пылится, никто не заказывает, уж больно ядреная, будто огонь глотаешь… А вот помню, приходил ко мне лет десять назад один король, так он один мог выхлестать стаканов десять…
− Я возьму ее, спасибо, − торопливо перебил Братишка. Салварре порой любил ударяться в долгие воспоминания о том, кто посещал его трактир.
− Ты только поосторожней будь, юный маг… У того короля-то глотка луженая была, и то, шатало его потом как лодку в шторм по всей деревне…
Братишка уже достал бутыль с полки, и теперь старательно вытирал с нее пыль носовым платком. Несколько раз он чихнул, ох, видать так добро и пропадало, с визита того короля.
− Я только немного попробую, − заверил он хозяина. − А так, это Кэйангу. А то, он такой хмурый, мрачный ходит. Переживает, куда там все подевались…
− Незавидная судьба у этих проводников, хоть они и бессмертные, − задумчиво произнес Салварре, набивая трубку.
− Что? А почему? − живо заинтересовался Братишка.
Но Салварре перевел тему.
− Иди вон, окуни бутыль в ручей, это добро лучше охлажденным пить. А тут и наставник твой как раз вернется. Беги, юный маг! − он почти вытолкал его из кухни.
− Так, надо еще и за Салварре понаблюдать, тоже явно что-то знает, − отметил про себя Братишка. Почему все что-то знают, а ему не рассказывают? Так он действительно скоро решит, что тут какое-то нехорошее дело затевается, а он и его друзья тут вроде пешек. Может быть, Кэйанг хочет захватить пару миров с их помощью? Темным властелином стать? − эта мысль рассмешила его, и он тут же забыл обо всем. Вприпрыжку помчался он к ручью, по дороге захватив третий томик «теории странствий» − энциклопедии, которую написала некая И. Эйллан − знаменитая путешественница, которая жила почти сто лет назад, и вроде бы, поговаривают, до сих пор где-то живет, в созданном ей самой мире четвертого уровня. Вот бы встретиться с ней, она наверняка знает, и почему у проводников судьба незавидная, и как, будучи эуктором, не отключаться от слишком быстрого расходования энергии… А то, вот он тогда прожег этот стол, и сразу же замутило, захотелось присесть. Какой от него тогда будет толк в настоящей битве? Может быть, в книжке этой Эйллан какие-то ответы найдутся? Только жаль, что второго тома у него нет, а в первом столько страниц потерянно… Он нашел книги в шкафу у Салварре, Кэйангу, кстати, не нравится, что он их читает, говорит, потому, что написали хрен знает когда, с того времени, многое что изменилось. Да и репутация у этой писательницы, по словам Кэя, была сомнительной. А Братишку устраивает, написано живо так, интересно, все доходчиво объясняется, про миры, про переходы и порталы. Множество мелких любопытных фактов. Да и кто ему объяснит лучше? Кэй учит его только тому, что сам считает полезным. Как раз, пока его наставник где-то бродит, а тейхоанская наливка охлаждается, он успеет прочесть несколько глав. Братишка вообще любил учиться, если это было интересно. Уж конечно, теория странствий куда более занятная штука, чем то, что в школе навязывают. Он с удовольствием растянулся на траве у ручья, убедился, что бутылку с настойкой не унесет течением, и принялся за чтение. Речь в новой главе как раз шла про эукторов.
В связи с расходованием огромного количества энергии во время перемещений, рекомендуется иметь при себе некий резерв, который поможет страннику эуктору поддерживать жизненные силы. Подобным резервом может послужить живое существо.
− Эй, − Марта вынырнула из леса, куда бегала охотиться. − Ну что, будешь спаивать Кэя?
За спиной у нее висел самодельный лук, и сумка для добычи, она шла чрезвычайно гордая собой, очевидно охота удалась. Она тут же вытащила и продемонстрировала ему тушку птицы, отдаленно смахивающей на тетерева.
− Ощипывать ее придется до заката, зато какая вкуснотища будет! Это тебе не курица какая-то. Ну, так что, чем ты его накачаешь?
Братишка протянул руку в воду и продемонстрировал ей бутылку. У Марты округлились глаза:
− Салварре отдал тебе тейхоанскую наливку?
Она даже свою драгоценную птицу выронила от возмущения. Ну как так, она столько приставала к хозяину трактира, столько раз просила, чтобы он дал ей попробовать хоть немного этого знаменитого напитка, ну хоть наперсток…
Братишке ужасно хотелось узнать, что там дальше будет в книге. Какие там живые существа нужны для создания силового резерва, и что с ними для этого нужно будет сделать. Он надеялся, что можно будет обойтись без убийств, животных он любил, и даже эту дохлую птичку ему было немного жалко. Но раз Марта уже притащилась, то все, покоя не жди. Сейчас будет негодовать по поводу того, что ей наливки не дали. Куда ей там, девчонке… Даже такой боевой.
− Надо ее чем-нибудь отвлечь, − подумал он. И к тому же, что ему жуть до чего захотелось перед кем-нибудь порисоваться своими способностями. А книга, да не убежит никуда эта книга!
− И вовсе не обязательно ее щипать, − произнес он, закладывая томик травинкой. Дай мне сюда это бедное животное…
Марта поломалась для вида, но уж очень ей было любопытно. Братишка взял тушку, разложил ее на земле, положил на нее обе ладони и зажмурился. Спустя секунду, он был весь облеплен перьями, и видок у него был довольно нелепым, но зато птица полностью облысела. Да, прежде чем красоваться, стоило поупражняться пару раз…
Но Марта так обрадовалась − ей не придется несколько часов возиться с дичью, что даже не стала смеяться над своим помощником. Подошла, вытащила пару перьев у него из волос, неожиданно улыбнулась, чего до этого не делала.
− А приготовить ее вот так руками ты сможешь? − поинтересовалась она.
Стол он прожег за пару секунд, а контролировать мощность своей силы он еще не умел. Еще спалит птичку, а ему же потом и достанется. Да и кто он, эуктор, или кухонная утварь на ножках?
− Ты знаешь, лучше я сделаю костер, это я быстро, − пробормотал он, сгребая в кучу несколько сухих веточек. − Предлагаешь устроить пикник?
Марта ухмыльнулась:
− Если только ты наливкой поделишься. С меня закуска, с тебя бутылка, все по-честному!
− Это для Кэя, − возразил, было, Братишка.
Девчонка хмыкнула, и убрала еще пару перьев у него из волос.
− Решай сам, − произнесла она неожиданно покладисто, почти ласково. − Мы могли бы устроить отличный пир на природе, − она вытащила еще одно перо, и пригладила ему волосы. Что происходит, что за грязные домогательства? А еще улыбается так невинно… Ох уж эти женщины из другой эпохи, а уж тем более из другого мира. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Где-то они так наивны, а где-то наоборот, не по годам решительны. − Я же не предлагаю выпивать всю бутылку…
− А сколько нужно, чтобы Кэй нажрался и начал болтать лишнее? − задумчиво произнес он.
Марта пожала плечами и с надеждой взглянула на ручей, туда, где была припрятана бутылка.
Да черт с ней, все равно же не отстанет!
− Я думаю, можно будет выпить немного, − сдался он. − Но с тебя закуска!
Марта восторженно хлопнула в ладоши и поцеловала его в щеку. Словно спохватившись, она вновь сделала привычное суровое выражение лица и сдвинула брови.
Вот что это было только что, а? А выпьет она, и совсем осмелеет, что будет тогда? Он останется в лесу наедине с живой нетрезвой женщиной? Вот ужас то! Лучше бы закрылся в своей комнате и книжку читал. А теперь уже поздно. Хотя ладно, не съест она его. Да и выпьют они совсем немного, к тому же закуска есть. Да что вообще может случиться? Сейчас сделаем костерок. До чего уютно сидеть в лесу, у костра, на природном ковре изо мха и вереска. Тут все проблемы, все волнения как будто бы растворяются, остаются где-то далеко-далеко, за гранью этой реальности…
Вскоре соблазнительно запахло жареным мясом, и он, проглотив слюну, полез доставать бутылку. Немного для аппетиту… Жаль, только, стаканов у них нет, можно было бы произнести тост. Стоп, он же теперь великий волшебник, что, неужели и стаканов сделать не сможет? Вон из той коряги можно соорудить два прекрасных деревянных кубка. Сфокусироваться, вот она твоя энергия, пляшет на кончиках пальцев…
Но почему же кубки вышли такие страшенные? Как на уроке труда в школе для криворуких детей… Ну и что, наливать в них можно и ладно, зато с первой попытки получилось. Разливаем… По чуть-чуть, как договаривались. Немного перед едой, немного во время, немного после. А все остальное Кэйангу. Уж он расколет своего наставника, уж он заставит считаться с собой! Столько времени Братишка молчал и держался в тени, но эти времена прошли. Что там Салварре говорил? С этой штукой следует быть осторожнее? Да они же только немного попробуют, что может произойти?
Марта пошевелила угли в костре и сказала, что нужно подождать еще немного. Как же долго запекается эта проклятая птица! Ну что ж, чтоб не сидеть просто так, надо еще выпить по чуть-чуть. Да не такая уж и ядреная эта наливка, так легко пьется, так мягко обволакивает горло, согревая его. И вовсе не пьянит, нет.
Пожалуй, можно и еще, пока еда не готова.
− За возвращение моих друзей! Ну или чтобы Кэй рассказал в чем тут дело, он… долбанный! − Братишка вскинул руку с самодельным кубком, и внезапно повалился на спину, чудом не расплескав наливку.
− Что, уже вставило? − хмыкнула его подружка, пошевелив угли.
− Неет, − засмеялся он. Почему-то настроение резко улучшилось, и чего он тут неделями ходил в депрессии, не понятно. Все же вон как здорово. У него лучшие летние каникулы в мире: он крутой маг, ну, то есть, эуктор, он отлично проводит время в славном мире с приключениями, выпивкой, вон, можно сказать и с девками. Как настоящий мужик!
Братишка залпом допил все, что осталось в стакане.
− Ты знаешь, Марта, нас, эукторов ничего не берет! Мы сильные…. Твердокаменные… как корабли…
***
Уже в который раз, Кэйанг подумал, что место, где решались судьбы миров, могло бы выглядеть куда более представительным. А то это напоминает какой-то гигантский бизнес-центр: бесконечные коридоры, бесчисленные двери кабинетов, снующие туда-сюда люди. Вернее, не люди, проводники, такие же, как он сам.
− Хотя, − хмыкнул он про себя. − А кто мы, как не канцелярия? Жалкое сборище унылых бюрократов, которые считают себя властителями судеб, а на деле − всего лишь пешки в руках Праотцов? Ничего удивительного, что это место выглядит как обычный гигантский офис. Офис, набитый клерками, безмозглыми роботами, которые и понятия не имеют, в чем заключается их работа, которые лишь делают, то, что им скажут. Все примерно так, как и в любом мире, достигшем двенадцатого уровня цивилизации. Удивительно, до чего все эти миры похожи, если так подумать. И как мы тоже похожи на них. Клерки в офисе.
А ведь раньше его все устраивало. Ему нравилось, что работа его такая элементарная, ненапряжная. Свободного времени много, а впереди − целая вечность. Перебирать бумаги, переправлять папки из одного отдела в другой, ставить штампы. Иногда, задуматься, что в этих папках − судьбы целых народов, даже больше − миров. Ухмыльнуться, буквально на секунду получить удовольствие от своей якобы великой значимости. Его никогда не волновала этическая сторона его дела, − во-первых, он все равно существо подневольное, и не он принимает решения, а во-вторых: что ему до незнакомых людей? Даже до странников? Нет, с некоторыми из смертных он неплохо общался, и даже дружил, взять вот того же наемника Трэйнана. Но его мир простоит еще долго, там было все в порядке, и Праотцы не собирались учинять там никаких реформ, вроде продолжительной серии природных катаклизмов, начиная с извержения вулканов, заканчивая метеоритным дождем, и на десерт − крупным метеоритом, что полностью уничтожит все живое. Да и вообще, сильно привязываться к людям − глупо. Они смертны. Пройдет несколько десятков лет, и все. Это, конечно, досадно: со смертными все же было забавнее, чем с его соратниками. Ох уж эта «печать вечности» на рожах, ох уж это с годами прогрессирующее занудство, которое почему-то зовется мудростью. А вот люди бывали и ничего.
Несколько раз, его коллеги ехидно интересовались, что же он не идет в кураторы, если ему так нравится проводить время со смертными? Кэй отвечал, что смертных он выбирает себе сам, и в их компании он отдыхает и вообще, роскошно проводит время. Это совсем не то же самое, что опекать компанию странников из какого-нибудь отсталого мирка. Почему отсталого? Ну а как еще можно обозвать мир, где о существовании других даже и не слышали? Да и вообще. Обучать кого-то. Нести ответственность. Даже от одних этих слов тошно.
− Тратить бесценный дар вечной жизни на развлечения! − часто слышал он в свой адрес.
Если жизнь − вечная, то, как ее можно тратить? − в свою очередь недоумевал он. Живешь, как тебе нравится. Уж куда приятнее проводить вечность в праздности и веселье, чем в унылых заумных беседах и экзистенциальных страданиях. Да они презирают его, за то, что он не относится к своему предназначению как к грузу, ненавидят за то, что он ведет себя как смертные. Почему-то, за сотни и тысячи лет жизни они так и не осознали, что выбор есть у каждого, почему-то за годы накапливания своей «мудрости» они не избавились от этой противной мелочной зависти, от желания осуждать. Действительно, как клерки в офисе. Всех ужасно раздражает коллега, который не стелется под начальство, да еще и является на работу бодрым, веселым и полным сил. Абсолютно каждый может настроить себя на нужный лад. Абсолютно каждый может прекратить воспринимать жизнь как наказание. Но зачем же это нужно, уж куда проще возненавидеть тех, у кого все хорошо! Чем налаживать свое «бытие», не лучше ли испортить его другому?
Те, что шли в кураторы, были более приятным народом, с этим не поспоришь. Но у них были свои задвиги: они уж слишком привязывались к своим подопечным, плюс ответственность, все такое. Это поведение − как у заботливых родителей, брр, ужас какой. Нет, уж лучше торчать с этим унылым планктоном. Времени свободного больше, все-таки. Да и это даже было забавно: раздражать всех своим жизнерадостным видом и довольной рожей. А когда он сказал что отправляется сопровождать того наемника из Аэста. Ой, он прямо физически ощущал всеобщую ненависть − все знали, что в Аэсте, в этом уникальном мире живут одни странники, и им вовсе не нужны никакие помощники.
− Все знают, что ты попросту будешь развлекаться и выпивать целый год! Ты ничему не собираешься учить этого парня! − воскликнула одна из его коллег, сверля его глазами. Он не помнил ее имя, да и не старался запомнить. Про себя он называл ее Мокрицей. Нет, внешность у нее, как и всех проводников была довольно привлекательной, но по ощущениям − мокрица и есть. Она была совсем «новорожденная», даже тридцать ей еще не стукнуло, но печатью вечности ее уже приложило, да как следует.
− Да. А может и два года. Два года сплошного гедонизма, подальше от ваших гнусных физиономий. Будем с ним как рок-звезды на выезде. И самое главное, официально ко мне не подкопаешься, − с удовольствием ответил он.
Тогда он, похоже, доигрался. Кэй не был уверен, обращают ли Праотцы внимания на доносы, а уж тем более по таким мелочам, но не успел он, как следует насладиться своими каникулами (год пролетел молниеносно), как его вызвали, даже не в отдел, а на прямую беседу, что случалось очень редко. Сообщили, что переводят его в кураторы, и сразу же отправили на задание.
Наверное, все эти ехидны из его отдела теперь были просто счастливы, видели они его редко, а когда и видели, выражение его лица не было таким раздражающе жизнерадостным.
Кэй стал много ныть и сетовать на жизнь. Не заботясь о том, слушает ли его кто, или нет. Кэя стали раздражать абсолютно все люди. Особенно странники с первого уровня. Кэй стал таким же, как другие проводники, тем, кого он так презирал. Но когда его подопечные, наконец, освоились, когда перестали задавать раздражающие его вопросы, когда осознали, что далеко не все может быть объяснено логически, и лучше уж воспринимать это таким как есть, − в конце концов, это же было так близко их жизненному кредо. И тогда Кэй увидел в них родственные души − это были такие же, как он ребята, не желающие взрослеть, отказывающиеся переходить на ту серую и скучную сторону жизни, туда, куда указывает указатель с надписью «так правильно». Его миссия не позволяла ему стать им попросту добрым другом и собутыльником, но теперь ему было куда проще.
Но потом случилось нечто ужасное.
Он действительно начал к ним привязаться.
Он знал, что им предназначена какая-то роль в судьбе миров, и все никак не мог понять, почему именно им? Важные рискованные задания не поручают раздолбаям.
Потом, когда до него начало доходить, насколько дело важное и рискованное, ему все стало ясно.
Лучше поручить это самое дело каким-нибудь раздолбаям, а не выживут они при этом, так и не велика потеря, отправим следующих. А как раз все довести до идеала, отшлифовать, − это можно поручить достойным. Ну не отличный ли план?
А еще, Кэй так и не узнал всех деталей этой миссии. Ему сообщили лишь крупицы, которые с трудом складывались в полноценную картину. Океан. Большой прилив. Какой-то малолетний эуктор, с невероятной силой, который сумел подчинить себе стихию. Живший сорок лет назад, в одном из миров второго уровня. Подозревают, что все эти новые мутации, нарушения законов мироздания, катаклизмы, и опять же, исчезновение океана − его рук дело. Парня, который жил сорок лет назад, и по слухам, покончил с собой, прыгнув со скалы в воду. Прямо в океанские волны.
Лучше даже не думать о том, насколько маразматично все это выглядит. Мир − не один мир, а все вместе, Мир с большой буквы, он полон нелогичностей.
А поначалу, все выглядело даже вполне безобидно.
Трихосомусы дошли до первого уровня − Кэй, не дай никому пострадать. И подумайте, там, на досуге, кто стащил целый океан. Ждите дальнейших указаний.
Сделано. Празднуем.
И в тот самый момент, когда Эсси развлекал толпу своими песнями, когда они все уже упились по полной, − привычное жжение в груди, сначала не очень ощутимое, но только поначалу. Голос в голове, голос от которого тебя бросает в дрожь. Зачем эти дешевые эффекты? Лишний раз напомнить, что ты − фигурка на шахматной доске, которую можно запросто удалить с поля? Навсегда, причем. Спасибо, и так мы все помним.
Разделиться, отправить их в два параллельных места − туда, куда откроются врата при первой попытки? Самому остаться?
− А что я им скажу? Народ, не хотите ли прогуляться абы куда, и сделать неизвестно что? − он не успел даже подумать, что такой ответ звучит совершенно не почтительно.
И буквально через пару минут началось сомовье нашествие. А портал оказался закрытым. Здорово, вообще чудесно. Расставили декорации, ну-ка, как вы теперь, что будете делать? Как долго ты, Кэй будешь противиться приказу?
Нет, конечно, Праотцы не столь мелочны и злобны. Они вообще − не зло, и не добро, они совсем другое, они выше этих понятий.
Было бы проще и быстрее развоплотить его за ослушание, а затем заменить кем-нибудь другим − так бы и было. Было бы удобнее использовать других − они бы так и поступили. Они знают, как все должно быть. Чтобы не нарушался определенный баланс, чтобы законы мироздания не нарушались. Ради высших целей, иначе говоря, которым вам, букашки, не понять и не осмыслить, и можете вы сколько угодно сопротивляться, ничего у вас не выйдет.
− Не припомню, чтобы Кэйанг появлялся тут столь часто, особенно после его «каникул»… − пробормотали ему вслед.
Вот тебе какое дело, а? Сидишь, перебираешь свой пыльный талмуд, вот и сиди.
− Тебе вновь отказано, − Скайну уже за пять сотен, он уже может удержаться от язвительных комментариев. Ему просто все равно.
− Но почему? Они могут что-либо объяснить?
Он качает головой, поражаясь такой глупости.
− Они не обязаны тебе ничего объяснять. Забери свое заявление.
Кэй скомкал пожелтевший лист бумаги и швырнул его на пол.
− Почему я просто не могу отправиться туда же? Если им нужно уничтожить этого эуктора с его силищей, то я с этим справлюсь куда лучше.
Равнодушный взгляд.
− Это не допускается. Но если тебе интересно, мы почти определили мир, которому он принадлежит.
Новость вроде бы хорошая, но почему-то Кэйангу стало тревожно.
− И что будет тогда, когда вы, наконец, найдете его?
− Подождем, пока он выйдет на контакт. Пока начнет действовать. Видишь ли, он контролирует океан, а океан − его. Большой прилив наступит, и очень скоро. А затем, мы сможем уничтожить его.
− Так почему я не могу сделать этого? Я же буду посильнее, чем какие-то странники? Ответь мне, чтоб тебя! − Кэй уже начал звереть.
Все отвлеклись от своих занятий, уставились на него как на умалишенного. Не принято здесь повышать голос. Да и судя по всему, опять он, какую-то чушь сморозил.
− Кэйанг. − устало вздыхает Скайн. − Эуктора такой мощи можно уничтожить только одним способом: уничтожить мир, которому он принадлежит. И если ты хочешь спасти свою, хм, команду − обучи как следует того мальчишку. Да, что ты таращишь глаза? Ты думал скрыть то, что он тоже эуктор? Зачем? Как глупо. Так вот, обучи его, и если повезет, он успеет их вытащить оттуда. Но тебе запрещено в это влезать, тот эуктор мигом почувствует проводника и затаится. Что, снова напишешь заявление, чтобы с них сняли эту миссию? Говорю же, ничего у тебя не выйдет. Они не меняют своих решений.
Кэй слышал, как у него в голове снова и снова звучали фразы, произнесенные бесцветным голосом Скайна: «уничтожить мир, которому он принадлежит»… «если повезет, он успеет вытащить их». Остальное он как-то прослушал. Казалось, время остановилось, вязкое и тягучее как желе. Тусклый свет от неизвестных источников, издающих еле слышный гул, словно телеграфировал ему в мозг: вееечноссссть… ссссссерая вечносссссть…
Наконец, губы его шевельнулись:
− Нет. Я буду требовать разговора с ними. Напрямую.
И тут же тишина обрушилась на него. Лица у всех вытянулись. Вроде бы, в этот раз он не повышал голоса, но услышали его буквально все. Гигантский механизм замер, шестеренки застыли на местах. Кэй протянул руку за бланком, и даже Скайн выглядел удивленным и не сразу вручил ему необходимую бумагу.
Под сверлящими его взглядами он поставил свою подпись.
− Что не ожидали, сукины дети? − захотелось крикнуть ему одну из излюбленных Эсси фраз. − Кэйанг совсем выжил из ума, вот это новость!
− Тебя сообщат их решение, − кивнул, наконец, Скайн.
Больше не имело смысла тут задерживаться. Жаль, что переместиться можно было лишь у выхода, пришлось идти через эти бесконечные коридоры, и в повсюду все просто сворачивали шеи ему в след. Ошарашить их, что ли еще чем-нибудь? Но он лишь шагал, расправив плечи, он шел, и чувствовал насколько он лучше всех в этом вертепе, в этом долбанном скопище клерков, и он, и его подопечные, да даже безголосый алкаш, что воет в группе «Безумие во тьме» и тот по сравнению с этими «слугами вечности» просто образец благородства души.
У двери Мокрица беседовала с кем-то из новеньких.
− Что ты, нам вовсе необязательно питаться, пища не принесет нам вреда, но она нам вовсе не нужна. Это − всего лишь рудимент, как память о наших общих со смертными предках. От этого можно легко отказаться…
− Нет, парень, не слушай эту дуру! − Внезапно вырвалось у Кэя. − Ты проживешь сто, двести, триста, тысячу, а может и больше, если не прогневаешь их… Жри, бухай, путешествуй, твори все, что ты захочешь, особенно на первом уровне… А ты кстати, знал, что нам все вещества нипочем? Человек бы убил за такое, а эти кретины предлагают добровольно отказаться от всех удовольствий!
− Наш дар подразумевает под собой осознанность, а также ответственность…− вспыхнула она.
− Нахрена?! − заорал он, не в силах больше сдерживаться. − Чтобы всю свою вечность прожить унылой мокрицей, вроде тебя? Нам рано или поздно и так все надоест, опостылеет настолько, что захочется прекратить это, захочется развоплотить себя самому! Так давайте мы с самого начала зароем себя в землю, давайте прочтем еще больше трактатов о тщете всего сущего, давайте взвалим на себя судьбы мира, и давайте будем каждый чертов день предстоящей нам вечности, завывать о том, сколь велико и тяжело наше предназначение! Нет, это не поменяет судьбы ни одного из миров, вы все знаете, что мы − точно такие же игрушки в их руках, как и люди, но нет, считайте себя и дальше властителями судеб. Слуги вечности, надо же! Вы собираете эти знания с ветхих старых страниц, что пропахли плесенью, точно так же, как ваши мозги. Вы хвастаетесь, своим сходством с истлевшими мумиями. Даже люди уже понемногу начинают понимать что такое «пробовать жизнь на вкус», а вы тупые, набитые фактами, теориями как чучела ватой, но при этом тупые! Просто подохнуть можно, насколько вы тупые!
На прощание он выбил у Мокрицы из рук папку. Он не стал перемещаться прямо от входа, пошел пешком. В поле, где стоял их «офис» почти всегда свирепствовал ураган, сверкали фиолетовые молнии, а иногда, даже смерч танцевал. Эти иллюзии не могли никому нанести настоящего вреда, они здесь были лишь для того, чтобы отпугнуть случайных странников. Но ветром тебя могло потрепать конкретно, а иногда, еще и ополоснуть дождем, с ледяными градинами размером с горох. Плевать, он знал, что все сейчас сгрудились у окон и провожают его взглядами, молча, пока не найдя слов, чтобы все это прокомментировать. А дождь с ветром были просто тем, что надо для его бушующей сейчас натуры, было даже приятно ощущать, как ветер вот-вот поднимет тебя в воздух. Как жаль, что сегодня не вторник, и нельзя развернуть свои крылья.
Он вел себя… как человек? Что ж, как сказала Мокрица, у нас ведь общие предки. А вообще, надо чаще так делать. Вот он наорал на всех, наговорил всякого, и сразу легче на душе стало. Смертные постоянно так делают. Все-таки, они намного умнее, чем кажутся на первый взгляд.
***
Когда он вернулся, уже стояла ночь. Настроение почему-то было приподнятым, хотя на деле, веселиться было не с чего. Даже наоборот. Это его срыв, что ли так на него подействовал? Может теперь все время ходить и орать на всех подряд?
Хотя, стоп, он и так это делает. С душой, наверное надо орать.
Как бы то ни было, надо найти Братишку. Сейчас он, наверное, спит, но завтра с утра, вот прям с первыми лучами солнца подъем и тренировки. Врата должны открываться мгновенно, и энергетическая волна должна быть такой мощи, что ей можно было бы убить. Ну, или хотя бы серьезно покалечить.
Состояние было совершенно неадекватным. Хотелось смеяться. Не вовремя. Все, Кэй, это ты там мог сколько угодно защищать права раздолбаев, а тут ты должен быть…
Из леса вдруг донесся рык зверя. Такой странный, кто бы мог так рычать? Мысль оборвалась. Это вовсе не походило на волка, медведя или пуму… Какую, к дьяволу, пуму? Откуда они здесь?
− Эй, Салварре, накапай мне… всего что есть! − распорядился он на подходе к трактиру. − Где там этот мальчишка?
− А они разве не с тобой? − Заспанный Салварре высунулся из окна.
− Ну прекрасно, просто отлично! − крикнул Кэй, следуя своей новой заповеди «ори от души». − Вот почему как я не вернусь сюда, меня всегда ждут плохие новости? Лодочник исчез, Братишка пропал, сомы прибегали… А теперь, что? Эти дети там, в лесу, они там охотятся на пуму? Или трахаются? Или и то и другое, тьфу! − неизвестный зверь взревел еще один раз и Кэй, не дослушав, помчался в лес.
− Кто трахается с пумой? Откуда они вообще в наших краях. Ох уж эти странники, чего только не придумают, − Салварре укоризненно покачал головой, закрыл окно, и флегматично отправился спать дальше.
Чем ближе Кэй подходил к лесу, тем страннее оттуда доносились звуки. Зверь все рычал, и каждый раз, почему-то, в ответ доносился недовольный голос Марты.
− Тише ты… Целую курицу сожрала… Тсс, я тебе завтра еще принесу.
Он громко окликнул ее, и она тут же замолкла. Лишь благодаря своему сверхтонкому слуху, Кэй разобрал отчаянный шепот из-за деревьев:
− Да что ты ухмыляешься, успокой ее, сейчас же! Слышь, ты!
− Эй! − вновь позвал Кэй. − Что вы делаете в лесу одни так поздно ночью? Да еще и с пумой?
Кто-то, кажется, Братишка, фыркнул.
− Заткнись, пьянь, − прошипела Марта.
Да что тут вообще происходит? Кэй достиг поляны у ручья. Тут явно не так давно происходило нечто грандиозное. Над костром остывала недоеденная тушка птицы, по земле были раскиданы деревянные кружки и кубки, выструганные кем-то фантастически криворуким, в сосне зияла сквозная дыра, и дерево грозилось вот-вот обвалиться, на торжественно убранном пне, словно молчаливый толстый стражник гордо возвышалась большая пустая бутылка. Кэй взял ее, открутил пробку и понюхал. Тейхоанская наливка… Это объясняло и хаос вокруг, и пуму…
− Безмозглые пьяные дети! − заорал он на весь лес. Сейчас же прекратите мучить животное и немедленно выходите! Я требую сейчас же предстать перед моими гневно сверкающими очами!
− Оо, Кэээй, я так рад тебя видеть! − зашелестела трава, затрещал хворост, а затем, этот вундеркинд шумно вписался в молодую осинку и упал, осыпав ни в чем не повинное деревце проклятиями. Затем последовала вспышка зеленого света. Конечно, теперь ему хочется все сжечь то, что мешает, едва научился энергией своей управлять. Из парня уверенно растет маньяк-поджигатель.
− Сейчас же прекрати поджигать лес! − возмутился Кэй.
− Вот придурок, − послышались шаги и голос Марты. А затем, вдруг, она отчаянно вскрикнула:
− Кто-нибудь, помогите, я не могу ее удержать!
И тут неизвестный зверь зарычал еще громко и пронзительнее. Нет, точно не пума. Скорее, самец пумы, которому чем-то яйца прищемило, не иначе. А это Марта, что ли, с таким топотом несется? А ведь вроде такая тощая малявка…
И не успел Кэйанг ничего сообразить, как из леса вдруг выскочил полутораметровый динозавр и помчался на него. Он исключительно на инерции отпрыгнул в сторону, и ящер, развивая бешеную скорость на своих двух мощных, длинных лапах, пробежал мимо, оскалив пасть. Кэй успел заметить, что на шее у динозавра почему-то болталась веревка, неумело и второпях завязанная.
А потом из-за деревьев появилась Марта.
− Она вышла из-под контроля! Чуть не укусила меня! Лови ее теперь сам, идиот… − заявила она.
− Кэй, − Братишка по-прежнему валялся на земле, и блаженно улыбался, глядя на своего наставника снизу вверх. − Догони, пожалуйста, Чешуйку, она же, наверное, очень испугалась!
На все происходящее можно было ответить очень пространно, и в самых красочных выражениях. Но почему-то, у Кэйанга возник только один вопрос:
− Какого хрена это зовут Чешуйкой?
А потом они все возвращались в трактир. Чешуйка была надежно привязана в лесу − она издавала такие звуки, что можно было быть уверенным − никто не сунется туда. А утром они придумают, что делать со всем этим.
− Резерв, ну надо же! − ругался Кэйанг. − Ох, если я когда-нибудь встречу эту мадам Эйллан… Так даже в ее времена уже не делали… И даже если тебе захотелось завести зверушку, почему, это, черт возьми не щенок, тьфу, ну хотя бы не какой-нибудь милый волчонок? Что за парк Юрского периода ты тут устроил?
− Мелового! Чешуйка она из этих, меловых… дейнонихусов − возразил Братишка, повиснув у него на шее. − Кэй, давай выпьем с тобой как уч… учетик и учинитель! И где моя сестра? Где все, мать твою? У тебя есть мать? Вот ее… Почему ты мне… Почему ты занимаешься укрывательством? Ты укрываешь от меня… Ты… Я заставлю тебя сказать всю правду! Всю…
− Так, учетик, − велел он, − Поговорим мы завтра, а сейчас захлопнись и старайся самостоятельно передвигать ногами. Ты уже вышел из возраста, когда тебя можно было таскать на руках. И вообще, ну неужели не понятно, что если я чего-то не говорю, то это потому, что так нужно? Мы влипли, причем конкретно так. И все против нас, абсолютно все, и я не преувеличиваю.
Братишка остановился.
− Почему? − удивленно спросил он, отчаянно стараясь придать лицу более осмысленное выражение, и сфокусировать взгляд.
Кэй со вздохом, покрепче ухватил его, чтобы тот не упал.
− Потому что, − ответил он, − все уроды. Вот действительно, все. Смертные, бессмертные... Одни мы хорошие, умные, красивые. Да, Марта, и ты тоже. Хотя насчет ума и вас обоих, я наверное, погорячился… Один налакался и пошел динозавров ловить, а вторая и слова против не сказала! Но не важно. Но мы их всех сделаем. Мы победим. И знаете, почему?
− Почему?
− Мы еще и ужасно непредсказуемые.
Луна выплыла из-за туч, освещая эту колоритную компанию. Где-то вдалеке отчаянно завывала Чешуйка.
− Хорошо погуляли, − подвел итог дня Братишка. Ни у кого не нашлось слов, чтобы возразить.
11. Непредсказуемые VS мир
− Отлично. А теперь давай еще раз попробуй открыть тропу, − велел Кэй.
Братишка зажмурился, и ощутил, как потоки энергии похожие на электрические заряды устремились к его ладоням.
− Не надо закрывать глаза! Это только, кажется, что так сильнее сосредоточишься, − подсказывал его учитель. − А на деле − вот представь, ты в поле, вокруг сомики бегают, сожрать тебя хотят, а ты тут еще жмуришься. Ты - эуктор, и твои силы всегда при тебе, будь готов использовать их в любой момент, как будто из кармана достать. Не надо долго думать, настраиваться… Давай, вот прям сейчас, открывай врата, живо!
Братишка вскинул руки, и бирюзовый светящийся шар загорелся над поляной. Ладони покалывало, между пальцами пробегали разряды. Почему-то немного кружилась голова.
− Молодец, − похвалил его Кэйанг. − А теперь отдохни, и вечером поупражняйся еще.
Они уже не первый день так тренировались. Оказывается, из Кэя был не такой уж и паршивый учитель, а может быть, все дело было в том, что ученик был способный и старательный, как он скромно думал про себя. Братишка до этого не помнил, чтобы их проводник так много времени проводил с ним. Кэйанг всегда смотрел на него как на дополнение к остальным. Конечно, вот его сестра, Налия, Эсси − личности, а он так… А теперь вот, стоило узнать, что он эуктор и все, Братишка то, Братишка это. Даже по имени его пытался звать, невзирая на его недовольство. Это все с одной стороны льстило, а с другой вызывало досаду. То есть, не будь у него этой силы, был бы он по-прежнему мальчишкой, который лишь путается под ногами и задает глупые вопросы. И для чего они тренируются, для чего он учится открывать тропы, находить какие-то вещи, используя свою энергию, а не глаза, для чего он учится собирать ее, эту самую энергию, сосредотачивать в своих ладонях, так чтобы она пульсировала и вырывалась, удерживать ее, чтобы потом нанести удар? Чем больше ее удерживать, тем сильнее будет воздействие. Кэй так радовался когда Братишка этой самой энергией прожег насквозь стол на втором занятии. Это все конечно очень круто, но для чего все это? На войну, что ли, собираемся? С кем, с сомами? Кэй ничего ему не объясняет, когда он спрашивает. И молчит он так же про их компанию, которая по-прежнему, непонятно где, и неизвестно что с ними происходит.
− Пойми, не можем мы сейчас отправиться за ними. Не можем. Точка. Есть вещи, которые просто нельзя объяснить, нельзя понимаешь? Пойми, так нужно. Если у них всех есть хоть капля мозгов, они скоро вернутся, целые и невредимые. Как только хоть кто-то из них объявится, мы сможем разыскать остальных, но никак не раньше. Разговор окончен. − Вот что он слышал каждый день. А еще, каждый раз после его вопросов, Кэй, тут же куда-то уходил, и возвращался спустя несколько часов, мрачный и хмурый. Разговаривать он отказывался, и тут же шел в свою комнату.
− А ты напои его, − предложила Марта, когда и в этот раз Кэй пораспинавшись с минуту о том, чтобы Братишка сосредоточился на тренировках, и не лез, куда не следует, психанул, и растворился в воздухе. − Проводники, они не совсем люди, но бухло на них действует так же, нажрется он и пойдет трепаться, уж я-то знаю этот народ!
Все-таки, какая она была умная! Он с благодарностью взглянул на нее, растерянно похлопал по плечу и умчался на кухню к Салварре, договариваться. За то, что он помогал немного в трактире, ему даже платили и бесплатно наливали, но тут нужно было что-то покрепче эля.
Салварре подсчитывал выручку за день.
− О, а вот и наш юный маг! − улыбнулся он Братишке. − Ты вовремя, это твоя доля, − он протянул ему горсть медяков. − Честно говоря, − Салварре оглянулся по сторонам и понизил голос, − Я рад, что ты тут пока работаешь. Марта, она, конечно, славная девочка… Но посетители ее побаиваются… Я и сам побаиваюсь иногда, если честно.
− Я тоже, − признался Братишка. − Этот ее тяжелый взгляд… Но она иногда ничего, забавная.
Салварре хитро прищурившись, взглянул на него:
− Она с тобой подобрела. Любят девчонки магов, да еще и с первого уровня!
− Я не маг, я эуктор, это немного другое, − возразил мальчик. − И я это… я хочу потратить свою выручку на алкоголь.
Хозяин трактира рассмеялся.
− Да бери себя эля, сколько влезет! Только слабоваты нынче молодые маги пошли, скажу я тебе. После третьего бокала засыпают на столе, ха-ха!
Братишка смутился. Да он не заснул бы, но эти тренировки так выматывают, надо бы еще полистать «теорию странствий», может там объяснят, как не расходовать столько сил. От Кэя в таких вопросах мало толку…
− Мне нужно что-нибудь посильнее.
− Хо-хо, молодым магам захотелось поэкспериментировать с реальностью? Вон, хочешь тейхоанскую наливку взять? − Хозяин трактира кивнул на полку над своей головой, где стояла большая пузатая бутылка. − Уже который год стоит, пылится, никто не заказывает, уж больно ядреная, будто огонь глотаешь… А вот помню, приходил ко мне лет десять назад один король, так он один мог выхлестать стаканов десять…
− Я возьму ее, спасибо, − торопливо перебил Братишка. Салварре порой любил ударяться в долгие воспоминания о том, кто посещал его трактир.
− Ты только поосторожней будь, юный маг… У того короля-то глотка луженая была, и то, шатало его потом как лодку в шторм по всей деревне…
Братишка уже достал бутыль с полки, и теперь старательно вытирал с нее пыль носовым платком. Несколько раз он чихнул, ох, видать так добро и пропадало, с визита того короля.
− Я только немного попробую, − заверил он хозяина. − А так, это Кэйангу. А то, он такой хмурый, мрачный ходит. Переживает, куда там все подевались…
− Незавидная судьба у этих проводников, хоть они и бессмертные, − задумчиво произнес Салварре, набивая трубку.
− Что? А почему? − живо заинтересовался Братишка.
Но Салварре перевел тему.
− Иди вон, окуни бутыль в ручей, это добро лучше охлажденным пить. А тут и наставник твой как раз вернется. Беги, юный маг! − он почти вытолкал его из кухни.
− Так, надо еще и за Салварре понаблюдать, тоже явно что-то знает, − отметил про себя Братишка. Почему все что-то знают, а ему не рассказывают? Так он действительно скоро решит, что тут какое-то нехорошее дело затевается, а он и его друзья тут вроде пешек. Может быть, Кэйанг хочет захватить пару миров с их помощью? Темным властелином стать? − эта мысль рассмешила его, и он тут же забыл обо всем. Вприпрыжку помчался он к ручью, по дороге захватив третий томик «теории странствий» − энциклопедии, которую написала некая И. Эйллан − знаменитая путешественница, которая жила почти сто лет назад, и вроде бы, поговаривают, до сих пор где-то живет, в созданном ей самой мире четвертого уровня. Вот бы встретиться с ней, она наверняка знает, и почему у проводников судьба незавидная, и как, будучи эуктором, не отключаться от слишком быстрого расходования энергии… А то, вот он тогда прожег этот стол, и сразу же замутило, захотелось присесть. Какой от него тогда будет толк в настоящей битве? Может быть, в книжке этой Эйллан какие-то ответы найдутся? Только жаль, что второго тома у него нет, а в первом столько страниц потерянно… Он нашел книги в шкафу у Салварре, Кэйангу, кстати, не нравится, что он их читает, говорит, потому, что написали хрен знает когда, с того времени, многое что изменилось. Да и репутация у этой писательницы, по словам Кэя, была сомнительной. А Братишку устраивает, написано живо так, интересно, все доходчиво объясняется, про миры, про переходы и порталы. Множество мелких любопытных фактов. Да и кто ему объяснит лучше? Кэй учит его только тому, что сам считает полезным. Как раз, пока его наставник где-то бродит, а тейхоанская наливка охлаждается, он успеет прочесть несколько глав. Братишка вообще любил учиться, если это было интересно. Уж конечно, теория странствий куда более занятная штука, чем то, что в школе навязывают. Он с удовольствием растянулся на траве у ручья, убедился, что бутылку с настойкой не унесет течением, и принялся за чтение. Речь в новой главе как раз шла про эукторов.
В связи с расходованием огромного количества энергии во время перемещений, рекомендуется иметь при себе некий резерв, который поможет страннику эуктору поддерживать жизненные силы. Подобным резервом может послужить живое существо.
− Эй, − Марта вынырнула из леса, куда бегала охотиться. − Ну что, будешь спаивать Кэя?
За спиной у нее висел самодельный лук, и сумка для добычи, она шла чрезвычайно гордая собой, очевидно охота удалась. Она тут же вытащила и продемонстрировала ему тушку птицы, отдаленно смахивающей на тетерева.
− Ощипывать ее придется до заката, зато какая вкуснотища будет! Это тебе не курица какая-то. Ну, так что, чем ты его накачаешь?
Братишка протянул руку в воду и продемонстрировал ей бутылку. У Марты округлились глаза:
− Салварре отдал тебе тейхоанскую наливку?
Она даже свою драгоценную птицу выронила от возмущения. Ну как так, она столько приставала к хозяину трактира, столько раз просила, чтобы он дал ей попробовать хоть немного этого знаменитого напитка, ну хоть наперсток…
Братишке ужасно хотелось узнать, что там дальше будет в книге. Какие там живые существа нужны для создания силового резерва, и что с ними для этого нужно будет сделать. Он надеялся, что можно будет обойтись без убийств, животных он любил, и даже эту дохлую птичку ему было немного жалко. Но раз Марта уже притащилась, то все, покоя не жди. Сейчас будет негодовать по поводу того, что ей наливки не дали. Куда ей там, девчонке… Даже такой боевой.
− Надо ее чем-нибудь отвлечь, − подумал он. И к тому же, что ему жуть до чего захотелось перед кем-нибудь порисоваться своими способностями. А книга, да не убежит никуда эта книга!
− И вовсе не обязательно ее щипать, − произнес он, закладывая томик травинкой. Дай мне сюда это бедное животное…
Марта поломалась для вида, но уж очень ей было любопытно. Братишка взял тушку, разложил ее на земле, положил на нее обе ладони и зажмурился. Спустя секунду, он был весь облеплен перьями, и видок у него был довольно нелепым, но зато птица полностью облысела. Да, прежде чем красоваться, стоило поупражняться пару раз…
Но Марта так обрадовалась − ей не придется несколько часов возиться с дичью, что даже не стала смеяться над своим помощником. Подошла, вытащила пару перьев у него из волос, неожиданно улыбнулась, чего до этого не делала.
− А приготовить ее вот так руками ты сможешь? − поинтересовалась она.
Стол он прожег за пару секунд, а контролировать мощность своей силы он еще не умел. Еще спалит птичку, а ему же потом и достанется. Да и кто он, эуктор, или кухонная утварь на ножках?
− Ты знаешь, лучше я сделаю костер, это я быстро, − пробормотал он, сгребая в кучу несколько сухих веточек. − Предлагаешь устроить пикник?
Марта ухмыльнулась:
− Если только ты наливкой поделишься. С меня закуска, с тебя бутылка, все по-честному!
− Это для Кэя, − возразил, было, Братишка.
Девчонка хмыкнула, и убрала еще пару перьев у него из волос.
− Решай сам, − произнесла она неожиданно покладисто, почти ласково. − Мы могли бы устроить отличный пир на природе, − она вытащила еще одно перо, и пригладила ему волосы. Что происходит, что за грязные домогательства? А еще улыбается так невинно… Ох уж эти женщины из другой эпохи, а уж тем более из другого мира. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Где-то они так наивны, а где-то наоборот, не по годам решительны. − Я же не предлагаю выпивать всю бутылку…
− А сколько нужно, чтобы Кэй нажрался и начал болтать лишнее? − задумчиво произнес он.
Марта пожала плечами и с надеждой взглянула на ручей, туда, где была припрятана бутылка.
Да черт с ней, все равно же не отстанет!
− Я думаю, можно будет выпить немного, − сдался он. − Но с тебя закуска!
Марта восторженно хлопнула в ладоши и поцеловала его в щеку. Словно спохватившись, она вновь сделала привычное суровое выражение лица и сдвинула брови.
Вот что это было только что, а? А выпьет она, и совсем осмелеет, что будет тогда? Он останется в лесу наедине с живой нетрезвой женщиной? Вот ужас то! Лучше бы закрылся в своей комнате и книжку читал. А теперь уже поздно. Хотя ладно, не съест она его. Да и выпьют они совсем немного, к тому же закуска есть. Да что вообще может случиться? Сейчас сделаем костерок. До чего уютно сидеть в лесу, у костра, на природном ковре изо мха и вереска. Тут все проблемы, все волнения как будто бы растворяются, остаются где-то далеко-далеко, за гранью этой реальности…
Вскоре соблазнительно запахло жареным мясом, и он, проглотив слюну, полез доставать бутылку. Немного для аппетиту… Жаль, только, стаканов у них нет, можно было бы произнести тост. Стоп, он же теперь великий волшебник, что, неужели и стаканов сделать не сможет? Вон из той коряги можно соорудить два прекрасных деревянных кубка. Сфокусироваться, вот она твоя энергия, пляшет на кончиках пальцев…
Но почему же кубки вышли такие страшенные? Как на уроке труда в школе для криворуких детей… Ну и что, наливать в них можно и ладно, зато с первой попытки получилось. Разливаем… По чуть-чуть, как договаривались. Немного перед едой, немного во время, немного после. А все остальное Кэйангу. Уж он расколет своего наставника, уж он заставит считаться с собой! Столько времени Братишка молчал и держался в тени, но эти времена прошли. Что там Салварре говорил? С этой штукой следует быть осторожнее? Да они же только немного попробуют, что может произойти?
Марта пошевелила угли в костре и сказала, что нужно подождать еще немного. Как же долго запекается эта проклятая птица! Ну что ж, чтоб не сидеть просто так, надо еще выпить по чуть-чуть. Да не такая уж и ядреная эта наливка, так легко пьется, так мягко обволакивает горло, согревая его. И вовсе не пьянит, нет.
Пожалуй, можно и еще, пока еда не готова.
− За возвращение моих друзей! Ну или чтобы Кэй рассказал в чем тут дело, он… долбанный! − Братишка вскинул руку с самодельным кубком, и внезапно повалился на спину, чудом не расплескав наливку.
− Что, уже вставило? − хмыкнула его подружка, пошевелив угли.
− Неет, − засмеялся он. Почему-то настроение резко улучшилось, и чего он тут неделями ходил в депрессии, не понятно. Все же вон как здорово. У него лучшие летние каникулы в мире: он крутой маг, ну, то есть, эуктор, он отлично проводит время в славном мире с приключениями, выпивкой, вон, можно сказать и с девками. Как настоящий мужик!
Братишка залпом допил все, что осталось в стакане.
− Ты знаешь, Марта, нас, эукторов ничего не берет! Мы сильные…. Твердокаменные… как корабли…
***
Уже в который раз, Кэйанг подумал, что место, где решались судьбы миров, могло бы выглядеть куда более представительным. А то это напоминает какой-то гигантский бизнес-центр: бесконечные коридоры, бесчисленные двери кабинетов, снующие туда-сюда люди. Вернее, не люди, проводники, такие же, как он сам.
− Хотя, − хмыкнул он про себя. − А кто мы, как не канцелярия? Жалкое сборище унылых бюрократов, которые считают себя властителями судеб, а на деле − всего лишь пешки в руках Праотцов? Ничего удивительного, что это место выглядит как обычный гигантский офис. Офис, набитый клерками, безмозглыми роботами, которые и понятия не имеют, в чем заключается их работа, которые лишь делают, то, что им скажут. Все примерно так, как и в любом мире, достигшем двенадцатого уровня цивилизации. Удивительно, до чего все эти миры похожи, если так подумать. И как мы тоже похожи на них. Клерки в офисе.
А ведь раньше его все устраивало. Ему нравилось, что работа его такая элементарная, ненапряжная. Свободного времени много, а впереди − целая вечность. Перебирать бумаги, переправлять папки из одного отдела в другой, ставить штампы. Иногда, задуматься, что в этих папках − судьбы целых народов, даже больше − миров. Ухмыльнуться, буквально на секунду получить удовольствие от своей якобы великой значимости. Его никогда не волновала этическая сторона его дела, − во-первых, он все равно существо подневольное, и не он принимает решения, а во-вторых: что ему до незнакомых людей? Даже до странников? Нет, с некоторыми из смертных он неплохо общался, и даже дружил, взять вот того же наемника Трэйнана. Но его мир простоит еще долго, там было все в порядке, и Праотцы не собирались учинять там никаких реформ, вроде продолжительной серии природных катаклизмов, начиная с извержения вулканов, заканчивая метеоритным дождем, и на десерт − крупным метеоритом, что полностью уничтожит все живое. Да и вообще, сильно привязываться к людям − глупо. Они смертны. Пройдет несколько десятков лет, и все. Это, конечно, досадно: со смертными все же было забавнее, чем с его соратниками. Ох уж эта «печать вечности» на рожах, ох уж это с годами прогрессирующее занудство, которое почему-то зовется мудростью. А вот люди бывали и ничего.
Несколько раз, его коллеги ехидно интересовались, что же он не идет в кураторы, если ему так нравится проводить время со смертными? Кэй отвечал, что смертных он выбирает себе сам, и в их компании он отдыхает и вообще, роскошно проводит время. Это совсем не то же самое, что опекать компанию странников из какого-нибудь отсталого мирка. Почему отсталого? Ну а как еще можно обозвать мир, где о существовании других даже и не слышали? Да и вообще. Обучать кого-то. Нести ответственность. Даже от одних этих слов тошно.
− Тратить бесценный дар вечной жизни на развлечения! − часто слышал он в свой адрес.
Если жизнь − вечная, то, как ее можно тратить? − в свою очередь недоумевал он. Живешь, как тебе нравится. Уж куда приятнее проводить вечность в праздности и веселье, чем в унылых заумных беседах и экзистенциальных страданиях. Да они презирают его, за то, что он не относится к своему предназначению как к грузу, ненавидят за то, что он ведет себя как смертные. Почему-то, за сотни и тысячи лет жизни они так и не осознали, что выбор есть у каждого, почему-то за годы накапливания своей «мудрости» они не избавились от этой противной мелочной зависти, от желания осуждать. Действительно, как клерки в офисе. Всех ужасно раздражает коллега, который не стелется под начальство, да еще и является на работу бодрым, веселым и полным сил. Абсолютно каждый может настроить себя на нужный лад. Абсолютно каждый может прекратить воспринимать жизнь как наказание. Но зачем же это нужно, уж куда проще возненавидеть тех, у кого все хорошо! Чем налаживать свое «бытие», не лучше ли испортить его другому?
Те, что шли в кураторы, были более приятным народом, с этим не поспоришь. Но у них были свои задвиги: они уж слишком привязывались к своим подопечным, плюс ответственность, все такое. Это поведение − как у заботливых родителей, брр, ужас какой. Нет, уж лучше торчать с этим унылым планктоном. Времени свободного больше, все-таки. Да и это даже было забавно: раздражать всех своим жизнерадостным видом и довольной рожей. А когда он сказал что отправляется сопровождать того наемника из Аэста. Ой, он прямо физически ощущал всеобщую ненависть − все знали, что в Аэсте, в этом уникальном мире живут одни странники, и им вовсе не нужны никакие помощники.
− Все знают, что ты попросту будешь развлекаться и выпивать целый год! Ты ничему не собираешься учить этого парня! − воскликнула одна из его коллег, сверля его глазами. Он не помнил ее имя, да и не старался запомнить. Про себя он называл ее Мокрицей. Нет, внешность у нее, как и всех проводников была довольно привлекательной, но по ощущениям − мокрица и есть. Она была совсем «новорожденная», даже тридцать ей еще не стукнуло, но печатью вечности ее уже приложило, да как следует.
− Да. А может и два года. Два года сплошного гедонизма, подальше от ваших гнусных физиономий. Будем с ним как рок-звезды на выезде. И самое главное, официально ко мне не подкопаешься, − с удовольствием ответил он.
Тогда он, похоже, доигрался. Кэй не был уверен, обращают ли Праотцы внимания на доносы, а уж тем более по таким мелочам, но не успел он, как следует насладиться своими каникулами (год пролетел молниеносно), как его вызвали, даже не в отдел, а на прямую беседу, что случалось очень редко. Сообщили, что переводят его в кураторы, и сразу же отправили на задание.
Наверное, все эти ехидны из его отдела теперь были просто счастливы, видели они его редко, а когда и видели, выражение его лица не было таким раздражающе жизнерадостным.
Кэй стал много ныть и сетовать на жизнь. Не заботясь о том, слушает ли его кто, или нет. Кэя стали раздражать абсолютно все люди. Особенно странники с первого уровня. Кэй стал таким же, как другие проводники, тем, кого он так презирал. Но когда его подопечные, наконец, освоились, когда перестали задавать раздражающие его вопросы, когда осознали, что далеко не все может быть объяснено логически, и лучше уж воспринимать это таким как есть, − в конце концов, это же было так близко их жизненному кредо. И тогда Кэй увидел в них родственные души − это были такие же, как он ребята, не желающие взрослеть, отказывающиеся переходить на ту серую и скучную сторону жизни, туда, куда указывает указатель с надписью «так правильно». Его миссия не позволяла ему стать им попросту добрым другом и собутыльником, но теперь ему было куда проще.
Но потом случилось нечто ужасное.
Он действительно начал к ним привязаться.
Он знал, что им предназначена какая-то роль в судьбе миров, и все никак не мог понять, почему именно им? Важные рискованные задания не поручают раздолбаям.
Потом, когда до него начало доходить, насколько дело важное и рискованное, ему все стало ясно.
Лучше поручить это самое дело каким-нибудь раздолбаям, а не выживут они при этом, так и не велика потеря, отправим следующих. А как раз все довести до идеала, отшлифовать, − это можно поручить достойным. Ну не отличный ли план?
А еще, Кэй так и не узнал всех деталей этой миссии. Ему сообщили лишь крупицы, которые с трудом складывались в полноценную картину. Океан. Большой прилив. Какой-то малолетний эуктор, с невероятной силой, который сумел подчинить себе стихию. Живший сорок лет назад, в одном из миров второго уровня. Подозревают, что все эти новые мутации, нарушения законов мироздания, катаклизмы, и опять же, исчезновение океана − его рук дело. Парня, который жил сорок лет назад, и по слухам, покончил с собой, прыгнув со скалы в воду. Прямо в океанские волны.
Лучше даже не думать о том, насколько маразматично все это выглядит. Мир − не один мир, а все вместе, Мир с большой буквы, он полон нелогичностей.
А поначалу, все выглядело даже вполне безобидно.
Трихосомусы дошли до первого уровня − Кэй, не дай никому пострадать. И подумайте, там, на досуге, кто стащил целый океан. Ждите дальнейших указаний.
Сделано. Празднуем.
И в тот самый момент, когда Эсси развлекал толпу своими песнями, когда они все уже упились по полной, − привычное жжение в груди, сначала не очень ощутимое, но только поначалу. Голос в голове, голос от которого тебя бросает в дрожь. Зачем эти дешевые эффекты? Лишний раз напомнить, что ты − фигурка на шахматной доске, которую можно запросто удалить с поля? Навсегда, причем. Спасибо, и так мы все помним.
Разделиться, отправить их в два параллельных места − туда, куда откроются врата при первой попытки? Самому остаться?
− А что я им скажу? Народ, не хотите ли прогуляться абы куда, и сделать неизвестно что? − он не успел даже подумать, что такой ответ звучит совершенно не почтительно.
И буквально через пару минут началось сомовье нашествие. А портал оказался закрытым. Здорово, вообще чудесно. Расставили декорации, ну-ка, как вы теперь, что будете делать? Как долго ты, Кэй будешь противиться приказу?
Нет, конечно, Праотцы не столь мелочны и злобны. Они вообще − не зло, и не добро, они совсем другое, они выше этих понятий.
Было бы проще и быстрее развоплотить его за ослушание, а затем заменить кем-нибудь другим − так бы и было. Было бы удобнее использовать других − они бы так и поступили. Они знают, как все должно быть. Чтобы не нарушался определенный баланс, чтобы законы мироздания не нарушались. Ради высших целей, иначе говоря, которым вам, букашки, не понять и не осмыслить, и можете вы сколько угодно сопротивляться, ничего у вас не выйдет.
− Не припомню, чтобы Кэйанг появлялся тут столь часто, особенно после его «каникул»… − пробормотали ему вслед.
Вот тебе какое дело, а? Сидишь, перебираешь свой пыльный талмуд, вот и сиди.
− Тебе вновь отказано, − Скайну уже за пять сотен, он уже может удержаться от язвительных комментариев. Ему просто все равно.
− Но почему? Они могут что-либо объяснить?
Он качает головой, поражаясь такой глупости.
− Они не обязаны тебе ничего объяснять. Забери свое заявление.
Кэй скомкал пожелтевший лист бумаги и швырнул его на пол.
− Почему я просто не могу отправиться туда же? Если им нужно уничтожить этого эуктора с его силищей, то я с этим справлюсь куда лучше.
Равнодушный взгляд.
− Это не допускается. Но если тебе интересно, мы почти определили мир, которому он принадлежит.
Новость вроде бы хорошая, но почему-то Кэйангу стало тревожно.
− И что будет тогда, когда вы, наконец, найдете его?
− Подождем, пока он выйдет на контакт. Пока начнет действовать. Видишь ли, он контролирует океан, а океан − его. Большой прилив наступит, и очень скоро. А затем, мы сможем уничтожить его.
− Так почему я не могу сделать этого? Я же буду посильнее, чем какие-то странники? Ответь мне, чтоб тебя! − Кэй уже начал звереть.
Все отвлеклись от своих занятий, уставились на него как на умалишенного. Не принято здесь повышать голос. Да и судя по всему, опять он, какую-то чушь сморозил.
− Кэйанг. − устало вздыхает Скайн. − Эуктора такой мощи можно уничтожить только одним способом: уничтожить мир, которому он принадлежит. И если ты хочешь спасти свою, хм, команду − обучи как следует того мальчишку. Да, что ты таращишь глаза? Ты думал скрыть то, что он тоже эуктор? Зачем? Как глупо. Так вот, обучи его, и если повезет, он успеет их вытащить оттуда. Но тебе запрещено в это влезать, тот эуктор мигом почувствует проводника и затаится. Что, снова напишешь заявление, чтобы с них сняли эту миссию? Говорю же, ничего у тебя не выйдет. Они не меняют своих решений.
Кэй слышал, как у него в голове снова и снова звучали фразы, произнесенные бесцветным голосом Скайна: «уничтожить мир, которому он принадлежит»… «если повезет, он успеет вытащить их». Остальное он как-то прослушал. Казалось, время остановилось, вязкое и тягучее как желе. Тусклый свет от неизвестных источников, издающих еле слышный гул, словно телеграфировал ему в мозг: вееечноссссть… ссссссерая вечносссссть…
Наконец, губы его шевельнулись:
− Нет. Я буду требовать разговора с ними. Напрямую.
И тут же тишина обрушилась на него. Лица у всех вытянулись. Вроде бы, в этот раз он не повышал голоса, но услышали его буквально все. Гигантский механизм замер, шестеренки застыли на местах. Кэй протянул руку за бланком, и даже Скайн выглядел удивленным и не сразу вручил ему необходимую бумагу.
Под сверлящими его взглядами он поставил свою подпись.
− Что не ожидали, сукины дети? − захотелось крикнуть ему одну из излюбленных Эсси фраз. − Кэйанг совсем выжил из ума, вот это новость!
− Тебя сообщат их решение, − кивнул, наконец, Скайн.
Больше не имело смысла тут задерживаться. Жаль, что переместиться можно было лишь у выхода, пришлось идти через эти бесконечные коридоры, и в повсюду все просто сворачивали шеи ему в след. Ошарашить их, что ли еще чем-нибудь? Но он лишь шагал, расправив плечи, он шел, и чувствовал насколько он лучше всех в этом вертепе, в этом долбанном скопище клерков, и он, и его подопечные, да даже безголосый алкаш, что воет в группе «Безумие во тьме» и тот по сравнению с этими «слугами вечности» просто образец благородства души.
У двери Мокрица беседовала с кем-то из новеньких.
− Что ты, нам вовсе необязательно питаться, пища не принесет нам вреда, но она нам вовсе не нужна. Это − всего лишь рудимент, как память о наших общих со смертными предках. От этого можно легко отказаться…
− Нет, парень, не слушай эту дуру! − Внезапно вырвалось у Кэя. − Ты проживешь сто, двести, триста, тысячу, а может и больше, если не прогневаешь их… Жри, бухай, путешествуй, твори все, что ты захочешь, особенно на первом уровне… А ты кстати, знал, что нам все вещества нипочем? Человек бы убил за такое, а эти кретины предлагают добровольно отказаться от всех удовольствий!
− Наш дар подразумевает под собой осознанность, а также ответственность…− вспыхнула она.
− Нахрена?! − заорал он, не в силах больше сдерживаться. − Чтобы всю свою вечность прожить унылой мокрицей, вроде тебя? Нам рано или поздно и так все надоест, опостылеет настолько, что захочется прекратить это, захочется развоплотить себя самому! Так давайте мы с самого начала зароем себя в землю, давайте прочтем еще больше трактатов о тщете всего сущего, давайте взвалим на себя судьбы мира, и давайте будем каждый чертов день предстоящей нам вечности, завывать о том, сколь велико и тяжело наше предназначение! Нет, это не поменяет судьбы ни одного из миров, вы все знаете, что мы − точно такие же игрушки в их руках, как и люди, но нет, считайте себя и дальше властителями судеб. Слуги вечности, надо же! Вы собираете эти знания с ветхих старых страниц, что пропахли плесенью, точно так же, как ваши мозги. Вы хвастаетесь, своим сходством с истлевшими мумиями. Даже люди уже понемногу начинают понимать что такое «пробовать жизнь на вкус», а вы тупые, набитые фактами, теориями как чучела ватой, но при этом тупые! Просто подохнуть можно, насколько вы тупые!
На прощание он выбил у Мокрицы из рук папку. Он не стал перемещаться прямо от входа, пошел пешком. В поле, где стоял их «офис» почти всегда свирепствовал ураган, сверкали фиолетовые молнии, а иногда, даже смерч танцевал. Эти иллюзии не могли никому нанести настоящего вреда, они здесь были лишь для того, чтобы отпугнуть случайных странников. Но ветром тебя могло потрепать конкретно, а иногда, еще и ополоснуть дождем, с ледяными градинами размером с горох. Плевать, он знал, что все сейчас сгрудились у окон и провожают его взглядами, молча, пока не найдя слов, чтобы все это прокомментировать. А дождь с ветром были просто тем, что надо для его бушующей сейчас натуры, было даже приятно ощущать, как ветер вот-вот поднимет тебя в воздух. Как жаль, что сегодня не вторник, и нельзя развернуть свои крылья.
Он вел себя… как человек? Что ж, как сказала Мокрица, у нас ведь общие предки. А вообще, надо чаще так делать. Вот он наорал на всех, наговорил всякого, и сразу легче на душе стало. Смертные постоянно так делают. Все-таки, они намного умнее, чем кажутся на первый взгляд.
***
Когда он вернулся, уже стояла ночь. Настроение почему-то было приподнятым, хотя на деле, веселиться было не с чего. Даже наоборот. Это его срыв, что ли так на него подействовал? Может теперь все время ходить и орать на всех подряд?
Хотя, стоп, он и так это делает. С душой, наверное надо орать.
Как бы то ни было, надо найти Братишку. Сейчас он, наверное, спит, но завтра с утра, вот прям с первыми лучами солнца подъем и тренировки. Врата должны открываться мгновенно, и энергетическая волна должна быть такой мощи, что ей можно было бы убить. Ну, или хотя бы серьезно покалечить.
Состояние было совершенно неадекватным. Хотелось смеяться. Не вовремя. Все, Кэй, это ты там мог сколько угодно защищать права раздолбаев, а тут ты должен быть…
Из леса вдруг донесся рык зверя. Такой странный, кто бы мог так рычать? Мысль оборвалась. Это вовсе не походило на волка, медведя или пуму… Какую, к дьяволу, пуму? Откуда они здесь?
− Эй, Салварре, накапай мне… всего что есть! − распорядился он на подходе к трактиру. − Где там этот мальчишка?
− А они разве не с тобой? − Заспанный Салварре высунулся из окна.
− Ну прекрасно, просто отлично! − крикнул Кэй, следуя своей новой заповеди «ори от души». − Вот почему как я не вернусь сюда, меня всегда ждут плохие новости? Лодочник исчез, Братишка пропал, сомы прибегали… А теперь, что? Эти дети там, в лесу, они там охотятся на пуму? Или трахаются? Или и то и другое, тьфу! − неизвестный зверь взревел еще один раз и Кэй, не дослушав, помчался в лес.
− Кто трахается с пумой? Откуда они вообще в наших краях. Ох уж эти странники, чего только не придумают, − Салварре укоризненно покачал головой, закрыл окно, и флегматично отправился спать дальше.
Чем ближе Кэй подходил к лесу, тем страннее оттуда доносились звуки. Зверь все рычал, и каждый раз, почему-то, в ответ доносился недовольный голос Марты.
− Тише ты… Целую курицу сожрала… Тсс, я тебе завтра еще принесу.
Он громко окликнул ее, и она тут же замолкла. Лишь благодаря своему сверхтонкому слуху, Кэй разобрал отчаянный шепот из-за деревьев:
− Да что ты ухмыляешься, успокой ее, сейчас же! Слышь, ты!
− Эй! − вновь позвал Кэй. − Что вы делаете в лесу одни так поздно ночью? Да еще и с пумой?
Кто-то, кажется, Братишка, фыркнул.
− Заткнись, пьянь, − прошипела Марта.
Да что тут вообще происходит? Кэй достиг поляны у ручья. Тут явно не так давно происходило нечто грандиозное. Над костром остывала недоеденная тушка птицы, по земле были раскиданы деревянные кружки и кубки, выструганные кем-то фантастически криворуким, в сосне зияла сквозная дыра, и дерево грозилось вот-вот обвалиться, на торжественно убранном пне, словно молчаливый толстый стражник гордо возвышалась большая пустая бутылка. Кэй взял ее, открутил пробку и понюхал. Тейхоанская наливка… Это объясняло и хаос вокруг, и пуму…
− Безмозглые пьяные дети! − заорал он на весь лес. Сейчас же прекратите мучить животное и немедленно выходите! Я требую сейчас же предстать перед моими гневно сверкающими очами!
− Оо, Кэээй, я так рад тебя видеть! − зашелестела трава, затрещал хворост, а затем, этот вундеркинд шумно вписался в молодую осинку и упал, осыпав ни в чем не повинное деревце проклятиями. Затем последовала вспышка зеленого света. Конечно, теперь ему хочется все сжечь то, что мешает, едва научился энергией своей управлять. Из парня уверенно растет маньяк-поджигатель.
− Сейчас же прекрати поджигать лес! − возмутился Кэй.
− Вот придурок, − послышались шаги и голос Марты. А затем, вдруг, она отчаянно вскрикнула:
− Кто-нибудь, помогите, я не могу ее удержать!
И тут неизвестный зверь зарычал еще громко и пронзительнее. Нет, точно не пума. Скорее, самец пумы, которому чем-то яйца прищемило, не иначе. А это Марта, что ли, с таким топотом несется? А ведь вроде такая тощая малявка…
И не успел Кэйанг ничего сообразить, как из леса вдруг выскочил полутораметровый динозавр и помчался на него. Он исключительно на инерции отпрыгнул в сторону, и ящер, развивая бешеную скорость на своих двух мощных, длинных лапах, пробежал мимо, оскалив пасть. Кэй успел заметить, что на шее у динозавра почему-то болталась веревка, неумело и второпях завязанная.
А потом из-за деревьев появилась Марта.
− Она вышла из-под контроля! Чуть не укусила меня! Лови ее теперь сам, идиот… − заявила она.
− Кэй, − Братишка по-прежнему валялся на земле, и блаженно улыбался, глядя на своего наставника снизу вверх. − Догони, пожалуйста, Чешуйку, она же, наверное, очень испугалась!
На все происходящее можно было ответить очень пространно, и в самых красочных выражениях. Но почему-то, у Кэйанга возник только один вопрос:
− Какого хрена это зовут Чешуйкой?
А потом они все возвращались в трактир. Чешуйка была надежно привязана в лесу − она издавала такие звуки, что можно было быть уверенным − никто не сунется туда. А утром они придумают, что делать со всем этим.
− Резерв, ну надо же! − ругался Кэйанг. − Ох, если я когда-нибудь встречу эту мадам Эйллан… Так даже в ее времена уже не делали… И даже если тебе захотелось завести зверушку, почему, это, черт возьми не щенок, тьфу, ну хотя бы не какой-нибудь милый волчонок? Что за парк Юрского периода ты тут устроил?
− Мелового! Чешуйка она из этих, меловых… дейнонихусов − возразил Братишка, повиснув у него на шее. − Кэй, давай выпьем с тобой как уч… учетик и учинитель! И где моя сестра? Где все, мать твою? У тебя есть мать? Вот ее… Почему ты мне… Почему ты занимаешься укрывательством? Ты укрываешь от меня… Ты… Я заставлю тебя сказать всю правду! Всю…
− Так, учетик, − велел он, − Поговорим мы завтра, а сейчас захлопнись и старайся самостоятельно передвигать ногами. Ты уже вышел из возраста, когда тебя можно было таскать на руках. И вообще, ну неужели не понятно, что если я чего-то не говорю, то это потому, что так нужно? Мы влипли, причем конкретно так. И все против нас, абсолютно все, и я не преувеличиваю.
Братишка остановился.
− Почему? − удивленно спросил он, отчаянно стараясь придать лицу более осмысленное выражение, и сфокусировать взгляд.
Кэй со вздохом, покрепче ухватил его, чтобы тот не упал.
− Потому что, − ответил он, − все уроды. Вот действительно, все. Смертные, бессмертные... Одни мы хорошие, умные, красивые. Да, Марта, и ты тоже. Хотя насчет ума и вас обоих, я наверное, погорячился… Один налакался и пошел динозавров ловить, а вторая и слова против не сказала! Но не важно. Но мы их всех сделаем. Мы победим. И знаете, почему?
− Почему?
− Мы еще и ужасно непредсказуемые.
Луна выплыла из-за туч, освещая эту колоритную компанию. Где-то вдалеке отчаянно завывала Чешуйка.
− Хорошо погуляли, − подвел итог дня Братишка. Ни у кого не нашлось слов, чтобы возразить.
@темы: пейсательство
-
-
13.02.2024 в 05:30Хотел бы поделиться с вами своим недавним опытом поиска надежного автосервиса в Оренбурге. После долгих поисков, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — АвтоЛайф 56.
Что мне особенно понравилось в АвтоЛайф, так это индивидуальный подход каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только с учетом всех требований решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили нужные наставления по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько непросто порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете качественный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife 56, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10 утра до 8 вечера, каждый день, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется значимым для кого-то из вас. Буду рад знать вашу реакцию, если решите воспользоваться услугами АвтоЛайф.
Техническое обслуживание в Оренбурге
Дополнительный материал
Находка: надёжный автосервис в Оренбурге - автосервис AutoLife Предложение: рекомендуемый автосервис в Оренбурге - автосервис AutoLife Узнайте больше о АвтоЛайф 56: почему стоит выбрать нас в ремонте автомобилях в Оренбурге Познакомьтесь о AutoLife56: наши преимущества в обслуживании автомобилях в Оренбурге Рекомендация: рекомендуемый автосервис в Оренбурге - AutoLife56 052b6_2
-
-
21.02.2024 в 01:27eroscenu.ru/?page=49363
eroscenu.ru/?page=46266
eroscenu.ru/?page=33272
eroscenu.ru/?page=43933
eroscenu.ru/?page=3881
eroscenu.ru/?page=41744
eroscenu.ru/?page=8635
eroscenu.ru/?page=28345
eroscenu.ru/?page=2544
eroscenu.ru/?page=11171
eroscenu.ru/?page=1924
eroscenu.ru/?page=3434
eroscenu.ru/?page=10621
eroscenu.ru/?page=11750
eroscenu.ru/?page=40884
eroscenu.ru/?page=4109
eroscenu.ru/?page=21062
eroscenu.ru/?page=37705
eroscenu.ru/?page=31542
eroscenu.ru/?page=22506
информативные ссылки путешественнические ссылки кинематографические ссылки отборные ссылки спортивные ссылки полезные ссылки рекомендованные ссылки полезные ссылки гастрономические ссылки хорошие ссылки a16b6a9